Он убедился, что его мантия-невидимка надежно укрыта, и вернулся в угол. Он должен был увидеть, как Штреземан проглотит яд, прежде чем он сможет скрыться.
Министр вернулся с хмурым лицом и захлопнул за собой дверь. Он что-то пробормотал по-немецки, но Долиш понятия не имел, что он сказал. Он сделал длинный глоток своего напитка.
Это было все, что нужно. Яд был рассчитан на медленное действие, чтобы у Долиша был шанс сбежать до блокировки, которая неизбежно наступит после убийства.
Он подождал еще несколько мгновений, пока секретарша, за которой он вошел в кабинет, не вернулась в комнату. Он быстро вышел через дверь, которую она оставила открытой за собой.
Подойдя ко входу в здание, он снял мантию-невидимку, когда убедился, что рядом с ним никого нет, и быстро вышел.
На следующее утро в газете «Ежедневный пророк» появилась статья о событиях предыдущего вечера в министерстве Германии.
Убийство немецкого министра
Рита Скитер
Министр магии Германии Алексис Штреземан, человек, благодаря которому волшебная Германия была объединена во время маггловской холодной войны и раздела земель своей страны, был убит в возрасте восьмидесяти трех лет. Подробности его смерти не подтверждены, но источники в Министерстве Германии сообщили, что Штреземан стал жертвой отравления, вероятно, кофе, который он регулярно пил.
Аврора Джона Долиша, верного друга и доверенное лицо министра магии Корнелиуса Фаджа, видели мчащимся из Министерства Германии незадолго до того, как министр был найден мертвым в своем кабинете. Отношения Фаджа и Штреземана были бурными, что недавно было продемонстрировано Штреземаном, остановившим одну из попыток Фаджа захватить власть в Международной конфедерации волшебников. После того, как Штреземан обратился к другим странам-членам с призывом держать Фаджа в узде, смущенный Фадж проклял имя Штреземана на полу МКМ, а затем выбежал из здания.
МКМ проводит полное расследование в отношении Фаджа и аврора Долиша и угрожает наказать Министерство Англии, если Фадж помешает этому процессу. Пока еще слишком рано говорить о том, убил ли Фадж своего политического соперника, но будущее для нашего министра выглядит мрачным.
Падение Корнелиуса Фаджа началось.
***
В день Последнего задания Гарри быстро закончил завтрак и вышел из Большого зала вместе с Дафной. Ему сказали, что он должен встретиться со своей семьей. Честно говоря, он был в недоумении. Сириус не мог показываться на людях, и он был уверен, что Дурсли вспоминают о нем только для того, чтобы переложить на него вину, когда в жизни кого-либо из них что-то идет не так.
Он увидел Крама, разговаривающего со своими родителями, и Флер, беседующую с матерью на быстром французском. Крам кивнул ему, а Флер бросила на него холодный взгляд.
Сбоку стоял Седрик, который разговаривал со своим отцом. Старший мужчина бросил на него неприязненный взгляд, явно обиженный тем, что Гарри посмел побить его сына в чем-либо.
В дальнем углу стоял Ремус Люпин с большой черной собакой у ног. Гарри поспешил поприветствовать их, а Дафна шла на шаг позади него. Бродяга прыгнул на Гарри, как только тот приблизился.
— Лежать, Бродяга. Плохая собака, — с усмешкой сказал Гарри. Собака, казалось, нахмурилась. — Я тоже рад тебя видеть, мальчик, — сказал Гарри. Он переключил свое внимание и крепко пожал руку Римусу. — Рад, что ты смог прийти, Лунатик.
— Я бы не пропустил. Я тоже рад снова видеть вас, мисс Гринграсс, — сказал Ремус.
Дафна кивнула головой. Она помнила профессора Люпина по прошлому году, и Гарри рассказывал ей о своем крестном отце.
Остаток дня, по крайней мере до начала Задания, Гарри провел со своей маленькой семьей и Дафной. Они прошлись по территории, предоставив Бродяге вести их, ведь он столько лет не видел свою старую школу.
Он попрощался, и Римус пожелал ему удачи на Задании. Они с Бродягой пошли искать место для наблюдения. Гарри и Дафна стояли одни перед лабиринтом. Она обняла его и крепко прижалась к нему, как будто держалась за спасательный круг. — Пообещай мне, что ты выберешься из этого лабиринта и вернешься ко мне. Обещай мне, Гарри, — попросила она.
— Я обещаю, — сказал он. — Мне понадобилось три года, чтобы заполучить тебя. Я не собираюсь отказываться от этого, — сказал он, положив руку ей под подбородок и осторожно приподняв ее голову. — Кроме того, я думаю, что к тебе стоит вернуться.
— И не забывай об этом, — сказала она, не пытаясь казаться не самодовольной.
***
Гарри стоял перед массивным лабиринтом из живой изгороди — он был гораздо больше, чем тогда, когда Бэгмен рассказывал им о Задаче.
Раздался свисток, и он побежал вперед. Шум толпы затих, как только он ступил между высокими живыми изгородями. До того, как он ступил в лабиринт, шум был почти некомфортным, хотя Гарри подумал, что Задание, похоже, будет скучно наблюдать.
Прежде чем что-то сделать, он молча осветил кончик своей палочки. Уже стемнело, и очень мало света проникало в лабиринт естественным путем.
Он побежал вперед, пока не дошел до развилки и не повернул направо. — Направь меня, — прошептал он. Это было заклинание, найденное Гермионой во время их исследований, которое позволяло его палочке служить компасом. Он знал, что центр лабиринта находится где-то на северо-западе.
Еще один звук свистка сообщил ему, что Крам вошел в лабиринт, и Гарри начал бежать немного быстрее. Он завернул за угол и чуть не столкнулся с чудовищем, которого никогда раньше не видел. Оно выглядело как деформированное скрещивание мантикоры и огненного краба, и было огромным — в два раза длиннее, чем рост Гарри.
Он бросил в это существо оглушающее заклинание, чтобы проверить его защиту. Заклинание разбилось о панцирь и попало в живую изгородь. Это осложнило дело. Чешую дракона из Первого задания было достаточно легко одолеть — она была создана для поглощения магии. При попадании достаточно мощного заклинания избыток энергии все равно попадал в плоть за чешуей. Отражающие панцири, как на животном перед ним, не поглощали магию, а лишь перенаправляли ее. Если в панцирь попадет что-то слишком мощное для отражения, он взорвется, наверняка убив существо — чего он не хотел делать, если мог этого избежать.
Единственным незащищенным местом оставалось подбрюшье. Он был почти уверен, что панцирь его не покроет.
— Редукто! — произнес он заклинание не на животное, а на землю перед ним. Животное перевернулось в воздухе, что позволило Гарри нанести оглушающий удар по незащищенному месту.
Гарри пробежал мимо того места, где животное упало на землю, и побежал дальше в лабиринт. Снова прозвучал свисток, и Флер вступила в соревнование.
— Направь меня, — снова произнес он заклинание четырех точек и понял, что ему нужно идти дальше на запад. На следующей развилке он повернул налево и тут же остановился на месте.
Там, на тропинке перед ним, на твердой земле неподвижно лежала Дафна. Ее глаза были устремлены в небо, она смотрела, но не видела. Она была мертва.
Этого не может быть. Это ошибка. Этого не может быть на самом деле.
Внезапно она начала двигаться.
— О Боже, Дафна, ты в порядке? — спросил он.
Она медленно поднялась на ноги и обвиняюще посмотрела на Гарри.
Он сделал шаг назад и упал на колени. Нет. Пожалуйста, пусть это не будет реальностью.
Ее ледяной взгляд леденил его до глубины души.
Внезапно он вспомнил нечто очень похожее за год до этого, на первом уроке Защиты Лунатика — один из самых глубоких его провалов. — Ты — боггарт, — сказал он просто, все эмоции исчезли из его голоса. — Ридикулус! — Боггарт взорвался в вихре дыма.
Снова раздался свисток, сообщающий, что все чемпионы теперь в лабиринте.
Он снова пустился бежать. Он успел пройти не более нескольких футов, как свет от его палочки померк, и его окружила полная темнота. — Люмос! — Ничего не произошло.
Значит, я теперь в темноте, подумал он. Он убрал палочку в кобуру и вытянул обе руки в стороны, чтобы ощутить окружающую его живую изгородь. Медленно и осторожно он пробирался вперед.