Без промедления кончики пальцев Дамблдора начали чернеть. Это было проклятие — ужасное проклятие — и Гарри не знал, как ему противостоять. Оно быстро распространялось по пальцам и по руке. Казалось, что плоть умирает на глазах.
Он ломал голову в поисках какого-нибудь противодействующего проклятия.
— Фините Инкантатем! — Это не сработало, но он и не ожидал этого.
Проклятие продолжало скакать по его руке, и Гарри понял, что нужно действовать быстро, пока оно не достигло его руки.
Думай, Поттер! Он посмотрел на Дамблдора в поисках помощи, но тот, казалось, был в ступоре.
Он оглядел комнату и увидел Инфери, намусоривших пол. Внезапно он понял, что должен сделать, но ему это не понравилось.
— Флагро Флагелло! — крикнул он. На этот раз пламя было более контролируемым — более точным — когда он направил его на руку директора. Одним плавным движением он вогнал огненную плеть в запястье Дамблдора, отсекая руку и прижигая рану.
Иссохшая рука с глухим стуком упала на пол, и Гарри с нездоровым восхищением наблюдал, как она превращается в пепел.
Дамблдор не обратил внимания на то, что ему отрубили руку; он с тоской смотрел на кольцо, лежащее в кучке пепла.
Когда Гарри попытался оценить ситуацию, он почувствовал позыв надеть кольцо на свой палец. Голос в затылке, напоминавший ему о проклятии Империуса, был настойчивым, но неубедительным. Он понял, что это амулет внушения.
Он быстро отменил его, зная, что Дамблдор не смог противостоять его призыву, но он понятия не имел, как избавиться от проклятия, которое завладело рукой директора.
Когда чары были сняты, глаза Дамблдора прояснились, и он с любопытством посмотрел на кучку пепла.
— Я сожалею об этом, сэр.
— Вовсе нет, — сказал Дамблдор, пренебрежительно махнув другой рукой. — Проклятие, несомненно, распространилось бы и без твоих действий.
— Я не понимаю, почему внушение подействовало на вас, сэр. Вы должны были быть достаточно сильны, чтобы преодолеть его.
— Чары принуждения становятся бесконечно более сильными, когда их жертва уже хочет сделать то, к чему ее принуждают, — объяснил он.
— Но почему вы вообще захотели надеть кольцо?
— Это история для другого времени, — сказал Дамблдор, — времени, которое все ближе и ближе.
Дамблдор взмахнул своей палочкой над кольцом.
— Изобретательнейшее проклятие, — сказал он с ноткой гордости в голосе. — Оно приводится в действие самим существованием крестража.
— Значит, чтобы снять проклятие, мы должны уничтожить крестраж?
— Именно.
— И как мы это сделаем? — спросил Гарри. — Их трудно уничтожить, не так ли?
— Да, это так, — сказал Дамблдор. — Но, если я не ошибаюсь, предмет, который нам нужен, сейчас покоится глубоко под залами Хогвартса.
Гарри кивнул, вспомнив, как яд василиска уничтожил дневник. — Кольцо безопасно в обращении?
— Я полагаю, что проклятие начинает действовать только тогда, когда кольцо надето, — сказал Дамблдор, — Но нет смысла рисковать.
Он наколдовал маленькую серебряную шкатулку и опустил в нее кольцо с помощью своей палочки. Гарри взял шкатулку и аккуратно положил ее в карман.
— А теперь давайте вернемся в замок.
***
Люциус Малфой сидел в кабинете Фаджа, по обе стороны от его кресла стояли два аврора.
— Корнелиус, ты рассмотрел мою предыдущую просьбу? — спросил он.
— Да, — ответил Фадж.
— И что ты решил?
— Я не верю, что это сработает, Люциус.
Люциус кивнул головой, но внутренне застонал. Казалось, что министр ускользает от него.
— Как продвигаются ваши планы по восстановлению Визенгамота?
— Это вас не касается, — отрывисто ответил Фадж.
Люциус поднял бровь. — Кажется, ты недоволен моим присутствием, Корнелиус.
— В самом деле?
Люциус жестко кивнул: — Разве я не сделал для тебя многое за эти годы, старый друг? Разве не я ответственен за твое нынешнее положение?
Фадж нахмурился: — Ты прихлебатель, Люциус, как и Дамблдор. Тебе нужна моя работа, не так ли? Мне не нужен Дамблдор, и ты мне точно не нужен!
Люциусу стало интересно, как долго Фадж сдерживал эту вспышку гнева.
— Вот как?
— Джон, убери мистера Малфоя с глаз моих долой, — сказал он, махнув рукой в сторону Долиша.
— В этом нет необходимости, Корнелиус. Я сам могу выйти, — сказал Люциус, грациозно поднимаясь на ноги, — Но знай — ты достиг точки, из которой нет возврата.
С этими словами Люциус вышел из кабинета, его плащ развевался позади него.
========== Глава 18. ==========
Комментарий к Глава 18.
возможно, вам не пришло уведомление о выходе прошлой главы. проверьте, читали ли вы
— Откройся, — шипел Гарри, глядя на змеевидную фигуру на раковине в ванной комнате Плаксы Миртл. Раковины раздвинулись, открывая вход в Тайную комнату.
— Ты готов? — спросил Дамблдор, садясь на свою метлу.
— Абсолютно.
Гарри и Дамблдор погрузились в бездну, держа свои светящиеся палочки наперевес, чтобы освещать путь.
Спуск занял больше времени, чем Гарри помнил, но он решил, что управляемый полет на метле значительно медленнее свободного падения.
Оказавшись на земле, они прошли через Комнату. Она выглядела почти так же, как и три года назад, решил Гарри. Единственным отличием, насколько он мог судить, было разложение гигантской змеи. От этого существа исходил отвратительный запах.
Гарри и Дамблдор наложили на себя заклинание головного пузыря, прежде чем подойти к убитому василиску.
— Возьми клык, Гарри, — сказал Дамблдор, доставая из кармана маленькую серебряную коробочку и кладя ее на пол.
Гарри нашел клык, тот самый, который он использовал для уничтожения дневника, и вернулся к директору.
Дамблдор взмахнул палочкой, и из коробочки медленно вылетело непривлекательное кольцо, а затем осело на пол.
— Действуй быстро, — сказал он.
Гарри стоял над кольцом, держа в руке клык, готовый к удару. Голос в затылке просил, умолял его надеть кольцо на палец, но Гарри знал, что лучше.
Одним движением он вонзил клык в золотую полоску кольца, отчего раздался жуткий крик и повалил вязкий черный дым.
— Очень хорошо! — сказал Дамблдор.
Дамблдор забрал у него клык и положил его в шкатулку, из которой было извлечено кольцо. Когда Гарри готовился выйти из Комнаты, он заметил, что Дамблдор внимательно изучает черный камень, который был вынут из крестража.
***
Гарри и Дафна сидели на полу в пустом классе, его мантия-невидимка лежала рядом с ними. Бледный свет полумесяца проникал в окно и стелился по полу, освещая ее лицо, пока она говорила.
— За последние пятнадцать лет они ни разу не проявили ко мне хотя бы притворного интереса, — она сделала паузу, обдумывая свое следующее заявление. — Я ненавижу их за это.
Он обхватил ее стройную талию и притянул к себе на колени.
— Социальное положение — единственное, что имеет для них значение, единственное, что когда-либо имело для них значение.
— Ты же не думаешь, что они…
— Присоединяться к Волан-де-Морту? — закончила она его мысль. — Нет.
— Ты уверена? — спросил он.
— Да, — сказала она, кивнув. — Они ценят продвижение, правда, но они никогда никому не подчинятся.
Она почувствовала дыхание Гарри на своей шее, когда он положил подбородок ей на плечо.
— Мы с сестрой, — начала она. — Когда-то мы были близки, но теперь нет. Это моя вина, я думаю.
— Что случилось? — спросил он, проводя рукой по ее волосам.
— Моя бабушка умерла, — сказала она, — Незадолго до первого курса. После этого я… отдалилась.
Гарри взял ее подбородок в руку, повернул ее голову и нежно прижался губами к ее губам.
Когда их губы разошлись, она сказала: — Она всегда была самым важным человеком в моей жизни. И после ее смерти я старалась не допустить, чтобы кто-то еще приблизился ко мне настолько близко, чтобы причинить мне боль. Вот почему я стала игнорировать тебя.
— Все это в прошлом, Дафна, — сказал он, — И для протокола, я никогда не причиню тебе боль.