Римус и Сириус посмотрели друг на друга, кивнули и прицелились в дым.
— Авада Кедавра! — крикнули они. Их проклятия пролетели над дверью, но ни один из них не знал, попали ли они в кого-нибудь. Их действия вывели из ступора остальных членов Ордена, и порог озарился радугой проклятий.
В этот момент два одновременных взрыва потрясли территорию, пробив дыры в толще камня по обе стороны от дубовых дверей. Через одно отверстие выскочила Беллатриса Лестрейндж, а через другое — Антонин Долохов, за обоими следовали полные войска и они бросались наутек. Сириус и Римус побежали в сторону Долохова, заметив знакомую крысу.
***
— Ты никогда не был мне соперником, Том, — воскликнул Дамблдор, бросая серию взрывных гексов к ногам Волан-де-Морта.
Волан-де-Морт зарычал, кончик его палочки светился зеленым светом, когда он защищал свое тело от осколков.
— Ты не можешь убить меня, Дамблдор, — сказал он, беззвучно накладывая на директора школы убийственное проклятие. — У меня нет таких ограничений.
Ленивым взмахом его палочки проклятие было перехвачено куском камня с пола замка.
— Кроме отсутствия у тебя способностей, — поправил Дамблдор. Он взмахнул палочкой над часовыми стеклами, на которых по-прежнему отображались баллы Дома за предыдущий год. Осколки стекла исчезли, и сотни бусин, светящихся магическим жаром, устремились в спину Темного Лорда.
Волан-де-Морт повернулся, выражение его лица стало убийственным, и он поднял огромный металлический щит. Бусины посыпались на него, падая на землю при столкновении со сталью.
Беззвучное режущее проклятие Дамблдора вонзилось в спину Темного Лорда, оставив глубокую рану от плеча до бедра. Темный Лорд зашипел от боли, его щит исчез, так как он потерял концентрацию. Последние несколько бусин столкнулись с его грудью, впились в плоть и прижгли раны.
Еще одним взмахом палочки оставшиеся бусины превратились в большого и разъяренного льва, которого Волан-де-Морт обезглавил яростным проклятием.
Он повернулся лицом к Дамблдору. — Я уничтожу тебя!
Директор просто улыбнулся, довольный тем, что ему удалось пролить первую кровь.
***
Запах крови, еще теплой, собирающейся в лужи на каменном полу, был всепоглощающим, когда Гарри и Дафна ступили в Большой зал.
Гарри улучил момент, чтобы осмотреть окружающую обстановку: полномасштабное сражение в передней части зала и дуэль в задней. Крик его крестного отца, сваливший его с ног, заставил его действовать, и он побежал к входу, а Дафна следовала за ним по пятам.
— Гарри! — Это была Гермиона, кричавшая, когда она бросилась к нему.
Палочка Гарри нашла Пожирателя смерти, напавшего на Сириуса, и он произнес беззвучное пронзительное проклятие. Полоса голубого света ударила мужчину в грудь, и он упал на пол, несомненно, мертвый. Гарри даже не успел осознать, что убил впервые, как продолжил колдовать, отгоняя остальных от упавшего крестного отца.
— Сириус? — его голос был громким, но не доносился далеко сквозь бой.
— Давно пора тебе появиться, малыш, — ответил Сириус, прокашлявшись. Гарри взял его за руку и помог подняться на ноги. — Этот ублюдок Петтигрю прячется за Долоховым.
— Тогда нам придется пройти через Антонина, чтобы добраться до него, не так ли? — ответил Гарри.
— Дискерпо! — Гарри прицелился в Долохова, который вел свои войска спереди.
Долохов поднял щит, когда проклятие приблизилось к нему. Уверенный, что его щит выдержит атаку, он прицелился в Гарри, готовясь проклясть его за дерзость.
Он издал на удивление мало шума, когда его поразило разрубающее проклятие. Его глаза расширились, когда он упал, его правая нога была отрезана по бедро, а лицо побелело от обильной потери крови. Его рука потянулась к мантии, доставая веревку, которая на секунду засветилась, прежде чем Долохов исчез.
Один из лейтенантов Волан-де-Морта покинул битву.
Петтигрю попытался ковылять прочь, но двигался медленно, поскольку Волан-де-Морт так и не смог как следует восстановить его ноги после неудачи на третьем курсе Гарри.
Проклятие Сириуса ударило его в заднюю часть уже поврежденных ног, разорвав подколенные сухожилия. Он упал, жалобно застонав, но не исчез. Казалось, Волан-де-Морт не дал крысе портключ.
— Окажешь честь, Гарри? — спросил Сириус.
Гарри кивнул один раз и тщательно прицелился в туловище крысы. — Экстрактум!
Жизнь Петтигрю оборвалась в тот момент, когда в его спину ударило тошнотворно-желтое проклятие. Гарри смотрел, как тот корчится, как его внутренности вытекают из тела, но лишь на мгновение, прежде чем вернуть свое внимание к битве, которая, похоже, шла успешно. Без Долохова этот полк сил Волан-де-Морта был разбит, а группа Беллатрикс была отбита.
Затем через забытый дверной проем начали лететь убийственные проклятия, когда туда хлынул контингент французских авроров, подкрепляя Пожирателей смерти.
Гарри упал на пол, едва избежав смерти, когда над ним пронеслось проклятие.
По взмаху палочки перед ним возникла глыба толстого мрамора, и он повернулся, чтобы посмотреть, есть ли жертвы последнего нападения.
На лице крестного отца появилось потрясенное выражение, когда он упал головой вперед на холодный каменный пол, и жизнь погасла в его глазах.
***
Темный Лорд кричал в агонии, веревка пламени обжигала его плоть и прижимала руки к бокам.
Волосы Дамблдора были взъерошены, остроконечная шляпа упала с его головы раньше во время боя, он тяжело дышал, но выглядел не хуже, если не считать тонкого пореза на щеке.
Держа палочку наготове, Темный Лорд изо всех сил прицелился в Дамблдора.
Сфера из темного обсидиана устремилась к нему, и у директора было достаточно предупреждения, чтобы перенаправить ее. Проклятие врезалось в стену за директорским столом, разрушив все вокруг.
Дамблдор посмотрел в сторону передней части зала и увидел, что французские авроры продолжают выходить из дверных проемов. Орден оттесняли все дальше и дальше назад. Он знал, что должен положить этому конец, причем быстро.
Он направил свою палочку вверх. С гулким ударом часть потолка, на котором по-прежнему было безоблачное ночное небо, рухнула, обрушившись на Волан-де-Морта. С Темным Лордом, окутанным огненной плетью и придавленным тонной обломков, Дамблдор побежал к входу в зал.
***
Время словно замедлилось для Гарри, когда он смотрел вниз на безжизненное тело своего крестного отца. Человек, который взял его в свой дом, заботился о нем, дал ему любовь, которой он жаждал большую часть своей жизни, лежал в куче на безразличном камне.
Он смутно осознавал, что Дафна и Гермиона делают все возможное, чтобы защитить его от нападения, но не мог отвлечься от мысли, что у него отняли Сириуса.
— Редукто! — крикнул кто-то, и щит Гермионы, наконец, поддался.
Гарри закричал от ярости и боли, когда его левая рука была сломана проклятием аврора.
Наконец он поднял взгляд от трупа своего крестного отца, выражение его лица выражало чистую, ничем не скрываемую ненависть.
— Круцио! — крикнул Гарри, и французский аврор, проклявший его, был сброшен с ног и с криком упал на спину. Пожиратели смерти и авроры, стоявшие рядом с этим человеком, упали на колени, словно под действием силы воли Гарри, когда он вливал магию в проклятие.
Возможно, это тот, кто убил Сириуса! подумал Гарри, сосредоточив всю свою магическую мощь на том, чтобы заставить мужчину страдать.
Он продолжал корчиться на земле, пока, наконец, не обмяк.
Гарри не был уверен, как долго он держал проклятие на мужчине, прежде чем его сознание вернулось в реальность, когда кто-то потряс его за плечо.
— Гарри, — сказала Дафна, — мы должны идти. Дамблдор только что приказал отступить к Парадной лестнице.
Гарри отвел взгляд от кататонического аврора и понял, что их стало намного меньше. Появление авроров переломило ход битвы.
Он снова направил свою палочку на аврора. — Авада Кедавра!