— Думай, Гарри, — укорил Дамблдор. — Включи свой блестящий ум. Сначала подумай о защите, которая была установлена.
— Хорошо, — сказал Гарри, проведя рукой по волосам. — Это был объект бельгийского Министерства, и они используют такие же защитные конструкции, как и английское Министерство. Сильные, хорошо сделанные и темпераментные. Никто, кроме самого Волан-де-Морта, не должен был пройти через них.
— Хорошо, очень хорошо. Что-нибудь еще?
— Ну, помимо охраны самого здания, отдельные комнаты были тщательно охраняемы. Но не только Министерством. Я определенно заметил кое-что из работы Филиуса.
— Вполне вероятно, что Минерва тоже внесла свои дополнения, — сказал Дамблдор.
— Тогда как этот аврор попал в мою комнату? И почему я не заметил его до того, как он оглушил меня?
— Этот конкретный аврор, хотя он, скорее всего, опытный, не имеет никакого отношения к ответам, которые ты ищешь. Можешь ли ты назвать человека или группу людей, в зависимости от обстоятельств, обладающих силой, способной разрушить любые и все заслоны?
— Волан-де-Морт, очевидно, — сказал Гарри, — Но даже если бы он одолел их, я бы заметил. У меня было бы время отреагировать.
— Ты не думаешь о правильном типе силы. Это вопрос владычества, а не магии.
По позвоночнику Гарри пробежал холодок. — Владельцы здания.
— Владельцы здания. — Улыбка Дамблдора впервые померкла.
— Бельгийцы. — Лицо Гарри побелело. — Они предали нас.
— Похоже на то, да.
Плечи Гарри опустились. Он не мог поверить, что его снова предали, и тяжесть его ошибки почти одолела его. — Мне не следовало доверять им. Я должен был принять больше мер предосторожности.
— Была совершена ошибка, Гарри, и я разделяю ее вину. Я был так готов довериться их министру, так хотел получить союзника, любого союзника, что не подумал о возможных скрытых мотивах. Увы, мы оба были одурачены. Но мы живем, — Дамблдор сделал паузу, усмехаясь, — во всяком случае, ты, и мы учимся. Не наши ошибки определяют нас, а то, как мы на них реагируем. Как ты отреагируешь на эту?
— Я больше не буду доверять бельгийцам, это уж точно.
— Ах, но доверие очень важно, — сказал Дамблдор. — Будь осторожнее, во что бы то ни стало, но не теряй способности доверять.
Гарри кивнул. — Мне кажется, что весь мир сговорился против меня.
— Это, — начал Дамблдор, — не так уж далеко от истины. Баланс сил меняется, и Волан-де-Морт становится сильнее, чем когда-либо. — Он вздохнул. — Это ужасно хрупкая вещь, этот наш мир. И бремя его спасения, к счастью, легло на ваши плечи.
— К счастью, сэр?
— Не заблуждайся, Гарри. Мне искренне жаль, что тебе пришлось нести такой необычайно тяжелый груз. — И он действительно выглядел сожалеющим, отметил Гарри. — Ты несешь тяжесть всего мира, но нет никого, кому бы я доверил ее больше.
— Вес мира? — усмехнулся Гарри. — Да, это кажется правильным.
— Это уместно только тогда, когда на карту поставлен мир.
— Все так серьезно?
— Несомненно. Волан-де-Морт собирает армию и намерен контролировать все, что можно контролировать. Ты должен остановить его.
— То есть вы хотите сказать, что будет глобальная война?
— Именно.
— И вы хотите, чтобы я в ней победил?
— Нет.
— Тогда что? — спросил Гарри, ошеломленный.
Улыбка Дамблдора вернулась. — Я хочу, чтобы ты не допустил этого
— Не допустил этого, — размышлял Гарри, задумчиво потирая подбородок. — Как я должен это сделать?
— Конечно же, уничтожив Волан-де-Морта. Ни у кого больше нет силы, способной удержать его махинации.
— Слава Мерлину, в этом нет ничего сложного, — сказал Гарри, его голос прервался. — Мне нужно выбраться из этой камеры и уничтожить два других крестража, прежде чем я смогу разобраться с Томом.
— Покинуть камеру будет несложно. — Дамблдор остановился, отказываясь продолжать без подсказки.
— Как?
— Аппарировать, конечно.
— Но там нельзя же, вроде, — возразил Гарри.
— Конечно, нельзя, — сказал Дамблдор. — Всеми палочками, кроме одной.
— Палочкой Волан-де-Морта. Значит, я возьму ее и аппарирую? Вот так просто?
— Именно.
Гарри кивнул, но выглядел обеспокоенным. Его голос стал мягким, и он спросил: — Вы действительно думаете, что я смогу это сделать? Победить его, я имею в виду?
— Есть очень мало вещей, в которые я верю с такой же уверенностью. Это будет трудно, но я знаю, что ты победишь Тома. И скоро.
Гарри вздохнул, но кивнул. Он еще не был полностью убежден, но слова директора помогли. — Спасибо, профессор, — сказал он. — Я должен был это услышать.
— Это я должен благодарить тебя, — сказал Дамблдор, его глаза затуманились. — Последние несколько лет, проведенные под твоим руководством, были одними из лучших в моей довольно долгой жизни.
— Сэр, я…
Дамблдор поднял руку и продолжил: — Во многих отношениях ты для меня как сын. Или, возможно, многократно праправнук. И я горжусь тобой больше, чем когда-либо смогу выразить. — Дамблдор взял паузу, чтобы собраться с мыслями. — Я сожалею лишь о том, что у нас не было больше времени вместе. Учить тебя было настоящим счастьем.
— Я, — с трудом выговорил Гарри, стараясь не задохнуться. — Я не знаю, что сказать.
— Тебе не нужно ничего говорить, Гарри.
И Гарри молчал довольно долго, предпочитая запоминать все, что касалось человека перед ним, от его кривого носа до того, как он держал себя, каким-то образом выглядя совершенно непринужденно и в то же время вызывая уважение. Когда он почувствовал, что времени остается мало, он спросил: — Увижу ли я вас снова в таком виде?
— Думаю, нет, — ответил Дамблдор. Увидев, как нахмурилось лицо Гарри, он продолжил: — Но я всегда буду с тобой.
— Значит, это не совсем прощание, да?
— Вовсе нет, — сказал Дамблдор. — О, последнее, мой мальчик.
— Что такое, сэр? — Дамблдор, как заметил Гарри, выглядел слишком озорным.
— Я понимаю, что ты здесь среди друзей, Гарри, но не забудь надеть что-нибудь, когда будешь скрещивать палочки с Томом.
— Но я… — начал Гарри, глядя вниз и впервые замечая свою обнаженную форму. — О.
В этот момент сияние Большого зала начало угасать. Дамблдор вместе с безупречным замком становились все прозрачнее и прозрачнее, пока в конце концов не исчезли в небытии.
***
— Вернись ко мне, Гарри. — Голос Дафны был неистовым, почти умоляющим, когда он пробивался сквозь туман его сознания. — Черт возьми, Поттер, не умирай.
Гарри открыл глаза.
Когда окружающий мир пришел в фокус, первое, что он заметил, было тело Дафны, прижатое к его телу, и ее голова, прижатая к его груди.
— Пожалуйста, не умирай. — Ее голос был едва слышным шепотом.
— Дафна?
Ее голова рывком поднялась. Широко раскрытыми глазами она встретила его взгляд.
— Гарри?
— Ты ждала кого-то другого? — Уголок его рта дернулся вверх.
— Я думала… — Она сделала паузу, шумно сглатывая, — я думала, что потеряла тебя.
— Я знаю, любимая. Я знаю. — Он обхватил ее руками и прижал к себе на мгновение. — А теперь давай уйдем отсюда, хорошо?
Она кивнула и поднялась на ноги. Следуя ее примеру, Гарри заметил, что Волан-де-Морт начал просыпаться.
Гарри пересек камеру в три шага. Он уставился на Волан-де-Морта и с блеском в глазах обрушил каблук своего ботинка на лицо Темного Лорда. Он услышал удовлетворенный треск, когда челюсть Волан-де-Морта вывихнулась.
Он опустился на колени и начал вырывать тисовую палочку из руки Волан-де-Морта. У Темного Лорда была очень крепкая хватка.
Гарри поднялся на ноги. Он топнул по запястью Волан-де-Морта раз, два и еще раз, пока наконец не услышал, как ломаются кости, и не увидел, что пальцы ослабли. Резким движением Гарри вырвал палочку из руки Волан-де-Морта. Как только палочка покинула его пальцы, Волан-де-Морт исчез.
— Должно быть, у ублюдка был портключ, настроенный на активацию, если его обезвредить, — размышлял Гарри.
Палочка тиса в его руке ощущалась странно — и правильно, и неправильно одновременно. Она была сестрой его собственной палочки, но она унесла жизни его родителей и наставника. Гарри уставился на нее с отвращением.