Переворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза. Нет, я-то, конечно, прочитал весь сюжет сразу после первой серии, но всё равно неприятно. От моего движения шуршат упаковки и пустые пакеты, разбросанные по всей комнате. Деревенская девчонка научила меня пользоваться интернет-магазинами. Создать деньги, вытащив их образ из головы той самой моей помощницы, не составило никакого труда — «поглощение территорий» идеальный ящик фокусника в этом времени. Теперь мы с Нобарой-чан самые модные в токийской школе. Хотя странно, что я накупил себе столько белых шмоток. Раньше мне больше нравился красный — он подчёркивает мои тёмно-алые глаза и оттеняет светлые волосы.
— Собирайся, мы идём на свидание, — торопит меня Сатору; будто я не знаю, зачем он пришёл.
— А я уж думал, ты забыл про наш контракт. Пропадал неизвестно где, — закатываю глаза я.
Отряхиваю крошки острого «Cheetos» со своего белого трикотажного костюма. Волосы Нобара-чан сзади заплела в косичку. Да, я красив как бог и готов покорять Токио. Хотя меня немного раздражает, что Сатору рядом прихрамывает. Что это с ним?
Для свидания Годжо выбрал небольшое кафе недалеко от парка Аракавы. На входе он шепнул что-то официанту и нам не принесли меню. Это даже хорошо, я не хочу тратить время на выбор еды. У меня теперь есть чёткий план действий: узнать об интересах, заботиться, поддерживать, не оставлять одного и разделять моральные принципы. Нечего медлить, пора начинать прямо сейчас.
— Какой у тебя любимый цвет?
Кладу на стол небольшой блокнотик с милым щеночком на обложке. Я не смог сам придумать вопросы, поэтому заказал книжечку, в которой кто-то умный составил их за меня. В описании говорится, что такая анкета поможет сблизиться.
— Хоо, что ты?..
— Отвечай давай, это важно!
— Чёрный, — пожимает плечами Годжо.
Внутренне ликую от того, что угадал.
— Хотя нет. Зелёный, как лягушка. Он такой сочненький.
Делаю вид, что не услышал.
— Есть ли у тебя домашние животные? Какие?
— Э… Итадори считается? Когда-то давно была черепашка…
— Любимый предмет?
— Я потом тебе его покажу.
— Нет, говори сейчас, я же записываю.
Поднимаю недовольный взгляд на Годжо.
— И вообще, тут в скобочках написано «школьный»… — приглядевшись, замечаю я.
— А, ну тогда алебарда Маки. Ей так круто чесать спинку, ты бы знал.
Принято. Всё-таки он серьёзно подходит к вопросам. В этой его школе столько разных предметов, я бы не смог быстро выбрать.
— Лучший друг?
Ох, ну что же ты замолчал? Нужно быстрее заканчивать, у меня ещё куча пунктов в плане!
На лице Сатору отстранённая улыбка. Такую же он нацепил, когда признался, что не может меня убить. Глаза скрывают круглые чёрные очки, но я легко догадываюсь, что у него грустный взгляд. Может, тоже записать? Почему-то именно этот ответ, которого не было, кажется мне важнее предыдущих.
— А вот и наша еда! — хлопает в ладоши Сатору.
На стол ставят большую посудину, наполненную разноцветными шариками мороженого. Где-то внутри, прижатые холодной массой, льнут к стенкам мармеладные медведи. Сверху покоятся крошки орехов в карамели и мелко тёртый шоколад. У меня начинают болеть зубы. Не люблю сладкое.
— Я буду кормить тебя с ложечки, — заявляет Годжо и зачерпывает большую порцию зеленоватой субстанции с заиндевевшим мишкой сверху.
Я, пока пытаюсь уйти с траектории движения ложки, вспоминаю слова Инумаки. Как там было? «Тунец-горчица-сакэ». Ага, о любимом человеке нужно заботиться. Эх, глупейший из клана Годжо, ты всё не так понял: это я должен тебя полюбить, а не ты меня. Значит, путь сладкому месиву — в твой рот.
Выхватываю вторую ложку и очень быстро набираю щедрую порцию шоколадного мороженого.
Сладость попадает в наши рты одновременно.
— Фу, как сладко, — невольно вырывается у меня.
— Ай, зуб, — выдыхает Сатору и тянется рукой к щеке.
Думаю, сейчас у нас одинаково недовольные лица. Да и смотрим мы друг на друга, наверно, одним и тем же взглядом.
— Не любишь мороженое?
Годжо складывает руки на столе и опускает на них голову, расплющивая щёку о рукав куртки. Очки немного подскакивают от давления на дужку, и я вижу кусочек небесно-голубой радужки. Сатору в глаза лезет чёлка, которую обычно приподнимает повязка, и он небрежно сдувает её в сторону.
— Да, сладкое не моё, — признаюсь я.
— А вообще, тебе здесь нравится? Я ещё заказал цветы, но тут кофейня — нет ни одной вазы или другой подходящей штуки. Они нежные, не могут без воды. Поэтому решили оставить букет в туалете. Третья кабинка справа. Сходи, посмотри.
— А-а, ладно, — тяну я.
— Чувствуешь что-нибудь?
Прислушиваюсь к себе. Теперь я знаю, что Сатору бы на самом деле хотел себе зелёную куртку, а где-то по Токио бродит его потерянная черепашка (они ведь долго живут). Ещё меня ждёт воткнутый в унитаз третьей справа кабинки букет цветов — наверно, романтично?..
Я представляю себе ту самую ситуацию. Но нет, Ичиго, я всё ещё не понимаю. А значит, не люблю.
Мотаю головой.
— Ладно, пойдём в школу. Лучше вместе посмотрим «Игру престолов».
Годжо встаёт со стула, и я замечаю, что он опять прихрамывает. Абсолютно не понимаю, зачем он это делает. Неужели чтобы я казался более красивым и статным на его фоне? Или его смущает, что я немного ниже?
Но сама ситуация мне на руку. Панда сказал, что нужно поддерживать того, кого любишь. Начни я делать это, пока Сатору как обычно активно носится или стоит прямо, засунув руки в карманы, — вышло бы странно. А тут такая удача.
Я обхватываю Годжо за талию, немного прижимая к себе. Предлагаю опереться рукой на моё плечо. Он поворачивает голову. Вижу удивлённый глаз, разрезанный тоненькой чёрной дужкой очков.
— Что ты делаешь?
— Поддерживаю тебя.
Сатору выглядит ещё более обескураженным: мы так и замерли в обнимку, отойдя от столика на два шага. Хочу потрогать его волосы. Они должны быть жёсткими и толстыми, как грива у породистого скакуна. Ведь как-то же они держат форму, когда он надевает повязку? Но на вид пряди мягкие. Так странно. Я, кажется, впервые рассматриваю мага вблизи. Живого мага.
На скуле у Сатору красное пятнышко. Неужели не только больные зубы, но и аллергия на сладкое?
— Не стоит, — отвечает он и отворачивается. — Сёко почти справилась. Практически не больно.
Что? Больно?
Сосредотачиваюсь на энергии Сатору. Её течение очень нестабильное. Тогда вполне возможно, что нога ещё не зажила до конца.
— Тебе что, целую ногу оторвало?
— Нет, по колено, — криво усмехается он.
От этой неловкой попытки отшутиться чувствую какое-то неприятное движение в груди. Вроде как мне неловко, что я не понял сразу. И хочется помочь.
Мы ведь не стали перемещаться с помощью магии, потому что я решил посмотреть на парк. Шли пешком. Годжо даже ничего не сказал. Думаю, если бы что-то могло болеть у братика Рёмена или у других моих знакомых из прошлого тысячелетия — они бы истериками и угрозами заставили меня нести их на руках. Или хотя бы намекнули о ране. И я бы вылечил. Мне ведь несложно.
— Садись, — киваю скрытнейшему из Годжо на стул.
— Хоо, брось, идём, — отмахивается он.
Сатору Годжо, неужели ты не понимаешь, что это первый раз, когда я вызвался кому-то помочь? Сам. Без кровавых подношений и ритуально забитой овцы.
Толкаю мага на стул. Опускаюсь на корточки, чтобы было удобно. Мда, дела у Шестиглазого не очень.
— После боя со мной лучше восстанавливаться подольше. «Поглощение территорий» действует и как «расширение» тоже. В битве защищает меня, высасывая из каждого удара в десять раз больше проклятой энергии, чем в него изначально вложено, — объясняю я, рассматривая окровавленные бинты.
— На задании я очень глупо попался, — говорит Сатору таким тоном, что я понимаю: губы опять растянуты псевдобеззаботной улыбкой. — Уже расслабился, но решил проверить: точно ли нет выживших. В итоге наступил на ловушку.