— Игровая ночь, — пробормотала я, подмигнув Нэшу, после чего отнесла пустые пивные бутылки на кухню. Бассет-хаунд Уэйлон поднял голову, убедился, что я не несу вкусняшки, затем немедленно продолжил дрыхнуть на кафеле.
И каким-то образом это стало моей жизнью.
Конечно, моя жизнь также включала постройку этого прекрасного здания на земле Лизы Джей, буквально на другом берегу ручья, напротив дома Нокса и Наоми. У меня была увлекательная работа, чудаковатая собака, мужчина, которого я с каждым чёртовым днём любила сильнее и сильнее. У нас с родителями наладились хорошие отношения. Они до сих пор звонили. Часто. Но я больше не врала им о своей жизни, а они научились справляться с тем, что я расправляю крылья. Я подозревала, что это главным образом потому, что они передали факел беспокойства Нэшу и теперь рассчитывали, что он меня убережёт. Но я всё равно считала это победой.
Вдобавок вот-вот начнётся наше самое крупное приключение.
Я бросила все пустые бутылки в корзину для вторичной переработки. Наоми подошла ко мне сзади и скользнула рукой по моей знатно расширившейся талии.
— Посудомойка запущена, остатки еды убраны.
— Спасибо. Обещаю, что верну ту же услугу, когда не буду весить восемьсот килограмм и иметь форму пляжного мяча.
— Нормально себя чувствуешь?
Я кивнула, затем поморщилась. Вес моего беременного живота как будто сместился ниже обычного. Моя спина протестовала, и неважно, сидела я, стояла или лежала. Впервые с подростковых лет мне было дискомфортно в собственном теле.
Но я не хотела жаловаться своей подруге. Только не тогда, когда они с Ноксом сами пытались завести детей.
— Я в порядке, — заверила я её.
Наоми бросила на меня знающий взгляд.
— Обманщица, — ласково сказала она.
— Нет, правда. Я в порядке, — в этот самый момент меня опять пронзило резкой болью.
Взгляд Нэша скользнул ко мне, как будто он тоже это почувствовал. Этот мужчина наблюдал за мной как ястреб с тех самых пор, как та чёртова розовая полоска появилась на тесте несколько месяцев назад. Я слабо улыбнулась ему.
— Походить или посидеть? — предложила Наоми.
Оба варианта в данный момент казались ужасными.
— Походить, — решила я и начала нарезать круги вокруг кухонного островка, держа руки на пояснице.
Наоми взяла кухонное полотенце и принялась скручивать его в руках, а на её губах играло подобие улыбки.
— Что? — спросила я.
— Мне просто нужно, чтобы ты знала — я буду очень любить этих детей. Я так счастлива за тебя и Нэша, что у меня иногда аж дыхание перехватывает, — произнесла она дрожащим голосом. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто это лишь потому, что я грущу за нас с Ноксом, и что я не радуюсь за вас с Нэшем.
Я перестала ходить и повернулась к ней.
— Конечно, я это знаю. И мне нужно, чтобы ты знала — я мечтаю, чтобы это были твои дети, или чтобы ты была восьмисоткилограммовым пляжным мячом вместе со мной.
Она улыбнулась сквозь слёзы.
— Я тоже. От этого я чувствую себя немного эгоисткой.
— Нет ничего неправильного в том, что ты хочешь привнести больше любви в свой дом. Это не эгоизм, — я отпустила её, и меня снова пронзила резкая боль.
Я медленно выдохнула.
— Мы с Ноксом тут поговорили, — продолжала Наоми, садясь на один из барных стульев, которые я выбирала с такими муками. Потому что я, видимо, придирчива не только в моде и макияже, но и в домашней мебели. — И мы приняли решение.
— Что решили? — спросила я, стараясь не говорить так, будто меня душат, потому что спазм отказывался заканчиваться.
— Мы больше не будем тратиться на репродуктивное лечение.
— Ох, Наоми, — произнесла я.
Она покачала головой, и сквозь слёзы в её глазах я увидела нечто прекрасное. Нечто счастливое и полное надежды.
— Мы усыновим или удочерим ребёнка.
Я потянулась к ней. Из-за беременности я стала легче относиться к физическому контакту. Возможно, это связано с тем, что я физически делила своё тело не с одним, а с двумя другими людьми.
— Впереди ждёт долгий путь, но это просто ощущается правильно. Как будто частица пазла встала на место, — сказала она. — Я так счастлива.
Я обняла её так крепко, как позволял мой живот.
— Это прекрасно, Уитти. Я так счастлива за себя. Ты, Нокс и Уэй найдёте остальную часть своей семьи, — пообещала я ей.
— Я чувствую это сердцем. Точно так же, как я знаю, что ты не сестра, с которой я родилась, а сестра, которую я выбрала, Лина, — прошептала я.
Перед глазами всё расплылось от жарких слёз, и я обняла её крепче.
— Чёрт. Доводишь тут беременную даму до слёз.
Наоми сквозь слёзы хихикнула мне в плечо.
— Для меня честь иметь такую сестру как ты, — прошептала я.
— Это был пинок? — спросила Наоми, положив ладонь на мой живот.
— Ага, один из них явно хочет пойти по стопам Уэйлей на футбольное поле.
Следующий спазм застал меня врасплох, и я отпустила Наоми, чтобы согнуться вперед.
— Уф, — ахнула я.
— Нэш, — резко крикнула Наоми.
В комнате раздался грохот, и мой муж в мгновение ока оказался возле меня.
— Нормально, Ангел? — спросил он, проводя ладонями по моим рукам.
— Нормально, — прохрипела я, когда остальные наши друзья и родственники попытались одновременно вломиться на кухню и застряли в дверном проёме.
— Думаю, она рожает, — объявила Наоми.
— Срок же ранний, — заметил Джеремайя.
— Близнецы обычно рождаются раньше, — сказала Слоан, подходя ко мне и кладя прохладную ладонь на моё плечо. Люсьен последовал за ней. Даже спустя столько времени, даже когда мои внутренности угрожали покинуть моё тело, у меня до сих пор перехватывало дыхание от того, как он всегда держался рядом с ней.
До боли очаровательно.
— Что нам делать? Тебе нужны полотенце и всё такое дерьмо? — с паникующим видом вопрошал Нокс.
— Стеф, принеси сумку, которая стоит на полу в нашей спальне, — сказал Нэш. — Наоми, звони родителям. Джеремайя, возьми мои ключи с крючка и заводи Тахо.
Я покачала головой.
— Не Тахо.
— Что? — Нэш наклонился поближе.
— Моя машина. Последняя поездка, где мы будем только вдвоём, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Он наклонился и посмотрел мне в глаза.
— Бл*дь, я люблю тебя, Ангел. Даже если ты упрямая заноза в моей заднице.
— Я тебя тоже люблю. А теперь выведи меня отсюда, пожалуйста, пока я не опозорилась, начав плакать и орать.
***
— Я не готова. Я не могу. Двое? Двое детей? Чем мы вообще думали? — я обеими руками стискивала руку Нэша.
Больничной койки и сорочки оказалось достаточно, чтобы вогнать меня в панику. Добавьте к этому тот факт, что из моего влагалища вот-вот вырвутся два новых человека, и это уже совершенно новый уровень паники.
— Мне очень жаль, детка. Я больше никогда не сделаю этого с тобой, — лихорадочно пообещал мой муж. — Поставьте ей ещё одну эпидуралку, или обезболивающих дайте, или чёртовых лошадиных транквилизаторов немедленно! Что угодно, только исправьте это, — гаркнул он.
Я опустила голову на приподнятое изголовье и зажмурилась. Прохладная ладонь Нэша легла на мой лоб. Я почувствовала его губы у моего уха.
— Я здесь, Ангел. Я с тобой. Ты непременно справишься. Вся тяжёлая работа досталась тебе, и я пи**ец как сожалею. Я бы сделал всё что угодно, чтобы забрать у тебя боль. Что угодно. Но клянусь тебе, после этого тебе никогда не придётся делать что-то одной. Окей?
Я кивнула и открыла глаза.
— Окей.
— Приготовься. Нам нужна хорошая потуга, Лина, — сказала медсестра.
— Ты сможешь, детка. Ты вернула меня к жизни. Ты можешь подарить жизнь ещё двум человечкам. Потому что ты сама магия, бл*дь.
Я стиснула его ладонь своей и крепко держала. Его голубые глаза горели так ярко.
— Ты мне нужен, Нэш.
— Наконец-то.
Я покачала головой.
— Ты всегда был мне нужен.
— Я здесь, рядом. Давай начнём это приключение.
— Мне не терпится оказаться в «после», — выдавила я сквозь стиснутые зубы.
***
Насколько я могла сказать, маленькое сморщенное личико под синей шапочкой не походило ни на меня, ни на Нэша. Он выглядел как ворчливый старичок с крошечными пальцами. Я положила голову на плечо Нэша. Он забрался на кровать рядом со мной, и мы сидели, держа на руках сына и дочку и наслаждались первыми минутами в качестве семьи из четырёх человек.