— Викинг и Мини-Викинг, у вас обоих неприятности! — крикнула им вслед Наоми.
— Кому-нибудь здесь что-нибудь нужно? Напитки? Чистое кухонное полотенце? Немного здравомыслия? — предложил я, любуясь блюдами с едой.
— Вина, — хором воскликнули все одновременно.
— Лу, на кухне нужно вино, — крикнул я отцу Наоми, который вместе с отцом Лины обслуживал бар, обустроенный в столовой. Амара уставилась на меня широко раскрытыми глазами, а затем рассмеялась от души.
— Как поживает моя малышка? — спросила Уэйлей, воркуя над своей дочерью, уютно устроившейся у меня на руках.
По иронии судьбы, Кейден и Уэйлей официально соединили наши семьи, преодолев годы дружбы и полюбив друг друга в колледже. Я всё ещё думал, что они ужасно молоды, чтобы связывать себя такими обязательствами, но Слоан взяла с меня обещание держать свои опасения при себе.
Как заметила моя прекрасная жена, если мы правильно выполнили свою работу, то Кейден был уравновешенным, продуктивным взрослым человеком, который знал, чего хочет. Пока что её предсказание казалось верным. Даже одетый в ханукальный свитер Эмри, который был в гостиной со своей женой Сашей и объяснял близнецам Нэша, как играть с дрейдлом, заверил меня, что они выглядят счастливой, здоровой парой.
(Дрейдл — четырёхугольный волчок, с которым, согласно традиции, играют дети во время еврейского праздника Ханука, — прим)
— Тук-тук! — раздался весёлый голос от входной двери.
— Пойдём посмотрим, кто это, — сказал я Амаре. Мы прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя тёща Карен входит в дверь с моей матерью, их бойфрендами и их чемоданами. Я всё ещё не определился с мнением насчёт этих двоих мужчин. Несмотря на то, что широкогрудый Макс, который очаровал Карен танцами сальсы, и ветеран, награждённый «Пурпурным сердцем», Хосе смотрели на мою маму так, словно это она родила солнце, луну и всё, что между ними, я не был готов доверять им.
Прабабушки разразились восторженными воплями, и Амару забрали от меня.
Появилась моя перепачканная мукой жена и принялась щедро раздавать объятия и поцелуи в щёки.
— Ваши комнаты наверху готовы. Ужин будет через час. А вино — сейчас, — сказала она.
— Мы возьмём сумки, — предложил Хосе, поднимая здоровой рукой мамину дорожную сумку. Для человека, с ампутированной выше локтя рукой, этот мужчина был на удивление хорош во всём. Что только усиливало моё желание найти его слабое место.
Карен вздохнула, наблюдая, как Макс направляется к лестнице.
— Скажите мне правду. Я слишком стара для этого?
— Слишком стара для чего? — спросила Слоан, обнимая меня за талию.
— Для того, чтобы быть такой... влюблённой.
— Мы никогда не будем слишком стары для такого, — горячо заверила её моя мама, подмигнув мне и покачивая Амару на бедре. Я всё ещё не привык к этой новой, уверенной в себе маме. А она всё ещё привыкала к Люсьену-семьянину. Но у нас всё получалось.
— Мама, да папа как будто лично выбрал его для тебя. Он милый, — сказала Слоан.
— Он такой, правда? Кстати, о милых, когда приедут Мэйв и Курт? — спросила Карен.
— Мэйв только что прислала сообщение. Хлоя и её девушка только что приехали, так что они будут здесь через несколько минут, — сообщила Слоан.
— Не могу дождаться, когда познакомлюсь с женщиной, которая заставила Хлою замолчать на время, достаточное для того, чтобы влюбиться, — с усмешкой сказала Карен.
Моё внимание привлекло шевеление шерсти, и я заметил Мяу-Мяу, спрятавшуюся за занавесками на переднем окне.
Нокс театрально зарычал из гостиной и бухнулся на четвереньки. Двое детей закричали и бросились бежать по коридору, три собаки с тявканьем неслись за ними по пятам. Нокс смеялся, пока ему не пришлось подняться на ноги.
— Чёрт возьми, самочувствие в среднем возрасте — отстой, — простонал он.
Мы все старели. Вставать с постели по утрам было гораздо больнее. Но я никогда в жизни не чувствовал себя лучше. То, что я был частью этой цирковой семьи, излечило столько шрамов, о которых я даже не подозревал. Я перестал наносить татуировки поверх физических шрамов, после того как увидел, что моя жена носит их как знак отличия.
— Хо! Хо! Хо! — в дверях появился Дьюк Морган, отец Нокса и Нэша. Мужчина был одет как Санта Клаус, а его жена — как миссис Клаус. На крыльце стоял красный бархатный мешок, доверху набитый подарками.
— Дедушка Санта пришел! — крикнул Нэш, одетый в форму, потому что он был на дежурстве. Лина прижалась к нему, обхватив его за талию. Дети со всех концов дома сбежались поприветствовать вновь прибывших.
Воспользовавшись тем, что Слоан отвлеклась, я схватил её за запястье и кивнул в сторону входной двери.
Она улыбнулась мне. Мы вытащили наши пальто из шкафа и выскочили на крыльцо.
— Там слишком много чёртовых людей, — пожаловался я, когда она повела меня к качелям.
— Тебе это нравится, и ты это знаешь, Люцифер.
Нравилось, и, несмотря на все мои усилия, скрыть это было невозможно.
Я притянул жену к себе и укрыл нас флисовым одеялом, которое мы держали на крыльце для таких случаев.
Слоан прижалась ко мне и удовлетворённо вздохнула.
— С каждым годом становится все лучше, — сказала она.
Я провёл рукой по её волосам, которые сейчас были серебристо-светлыми. Это действительно было так. Мой частичный уход на пенсию оказался не такой проблемой, как я ожидал. Нолан и Лина получили повышение. Невероятно жизнерадостная Холли со своим новым мужем переехала в мой старый дом по соседству, чтобы работать в фонде Слоан. Работая в библиотеке и своём фонде, Слоан продолжала удивлять меня своей щедростью и упорством.
Мы сохранили за собой мою квартиру в городе, но пришлось купить шикарный особняк в Аутер-Бэнкс, чтобы Слоан по-настоящему научилась расслабляться. Каждый год мы устраивали всей нашей многочисленной компании двухнедельные пляжные каникулы. О которых я всегда мечтал в детстве. С кострами и фейерверками, с ленивыми днями, проведёнными на солнце.
Жизнь, которую мы построили, была воплощением мечты.
Слоан села и посмотрела на меня горящими от нетерпения глазами.
— У меня есть для тебя кое-что.
— Ты дала мне всё.
— Сказал богатый парень, который буквально ежедневно осыпает меня подарками. Как ты думаешь, ты справишься со своим подарком на годовщину?
Я вздохнул.
— Конечно, но давай сделаем это быстро, пока нас здесь кто-нибудь не обнаружил.
Это стало ещё одной маленькой традицией, которой придерживались только мы двое — обмениваться в частном порядке сентиментальными подарками на нашу годовщину. Сегодня утром я подарил Слоан её платье, сшитое на заказ тем же дизайнером, который шил её свадебное платье. Сейчас оно было надето на ней, и каждый раз, когда я смотрел прямо на неё, моё сердце билось чуть быстрее.
Она самодовольно приподняла подушку, висевшую на конце качелей, и показала сверток, завернутый в бумагу в красно-зелёную клетку.
Я вытащил из-под бумаги акриловую рамку и поднял её.
Это был прекрасный цветок вишни.
— Это с нашего дерева. Я подумала, раз ты подарил каждому ребёнку по черенку, у тебя должно быть что-то, чем ты сможешь наслаждаться круглый год.
Я провёл пальцами по цветку, который так много для меня символизировал на протяжении долгого времени.
Надежда. Любовь. Семья.
Всё это я заслужил. Всё это дала мне Слоан.
— Это... ээээ… Это... мило, — мне удалось выдавить из себя слова, несмотря на комок в горле.
Слоан усмехнулась, подпрыгивая на подушке.
— Я знала, что тебе это понравится! — она прервала свой победный танец, когда изнутри донеслись звон бьющегося стекла, возгласы «ой-ёй» и хриплый лай. — А теперь приведи себя в порядок, прежде чем мы вернёмся туда.
Я усмехнулся и поднял глаза, чтобы увидеть подмигивающего ангела на верхушке дерева у крыльца.
— Ему бы это понравилось, — сказал я.
— Знаешь, что ещё ему бы понравилось? Ты в роли папы и дедушки.
Я усадил её к себе на колени и обхватил её лицо ладонями.
— Всё для тебя. Всегда.