Как проверить и не попасться Сэму на глаза – это был уже другой вопрос. Не зная, что еще делать, он на время поселился в маленьком сонном городке и решил приглядывать за Сэмом, чтобы тот не выкинул какую-нибудь глупость, пока он не найдет правильного решения. Но все же - с его опытом - прятаться от младшего в тени было не слишком сложно.
В основном он следил за камерами наблюдения в больнице – в разрешенное время Сэм каждую минуту проводил с братом. А однажды Сэм зашел с черного входа и сразу же заглянул прямо в камеру, словно знал, что за ним наблюдают. Джон на миг задержал дыхание: казалось, сын впервые за несколько лет смотрит ему в глаза. Но едва Сэм вышел из зоны видимости, ушло и наваждение.
***
Удивительно, подумал Джон, глядя, как Сэм тащит полный пакет из продуктового магазина. Но тут же понял, что просто не видел раньше, как его сыновья делают что-то обыденное, привычное для других. Он только поручал это Сэму или Дину, пока они охотились втроем.
Даже Импалу Сэм водил теперь по-другому, совсем не как в юные годы – меньше трепета, больше опыта и легкости, но все такое же резкое торможение. Машина казалась своеобразным продолжением Дина, и было непривычно видеть Сэма за рулем.
Хотя он Сэма и с продуктами никогда не видел. И за плитой. Всякие незначительные мелочи… Такие странные для них.
Наверное, я не заметил, как вы выросли, парни, с тоской подумал он.
Привычно было видеть Дина и за рулем, и с пакетами продуктов, и с кастрюлями у плиты, это не было чем-то диковинным. Он делал все, чего от него ожидали, и для него это было чем-то вроде разновидности заповеди «присматривай за Сэмми». Джону это не говорило о взрослении. Просто так повелось. Просто Джону казалась слишком жуткой мысль о том, что Дин повзрослел в восемь лет. Тогда Джон впервые взглянул на старшего сына как на равного, а Дин бросил ему вызов – «Потому что ты знаешь, я прав», и он поверил.
В пятнадцать Дин забросил школу, но лучше и лучше проявлял себя на охоте. Джон все больше и больше доверял ему, с каждым разом давал более сложные задачи, разрешал принимать участие в планировании и принятии решений. А у Сэма все лучше и лучше получалось работать с газетами и книгами. Серьезное лицо младшего светилось нетерпением, мудреные вопросы помогали ему разговорить незнакомцев за пределами библиотек и школ, и, в конце концов, он возвращался с ответами, которых не было даже у Джона. А еще он частенько приносил с собой пакетик еды или конфет от новых друзей. Джон воспитал двух сыновей – солдата и обманщика. И считал это успехом.
Однажды Джон взялся за очередную охоту, еще не полностью оправившись от предыдущей. Он был бы уже мертв, если бы Дин не появился в последнюю минуту, вопреки приказу сидеть дома - то есть, в очередном мотеле – и готовиться к экзамену по истории, последнему в этом году. Спустя еще пару минут появился и Сэм, который, судя по взгляду Дина, тоже не послушал старших.
Раненый Джон отчитывал Дина, который, крепко сжав зубы, выслушивал его тираду за рулем Импалы – без прав и моложе положенного возраста, хотя это мало кого на самом деле волновало. Время от времени Дин грозно посматривал в зеркало заднего вида на Сэма, словно обещая ему такой же нагоняй по возвращении.
Джон не унимался даже в номере, когда Дин все так же молча зашивал его раны и не смотрел в глаза. Но сейчас, теряясь в воспоминаниях, Джон вспомнил, как во взгляде сына плясали искры.
- Не хочешь ничего сказать, Дин? – гневно спросил его Джон.
Дин поднял на него глаза.
- Нет, сэр.
- Почему, черт возьми, нет?!
Дин долго смотрел на отца прежде, чем снова вернулся к его плечу. Джон прикусил язык, точно зная, о чем говорит молчание.
Потому что ты знаешь, что я прав, - мог бы сказать Дин. Но ничего не ответил. Будучи упрямым ублюдком, Джон разъярился бы от таких слов. Но в тишине он признал догадку. Потому что это была правда. Усталость одолела его, и он закрыл глаза, выпуская весь гнев одним выдохом.
Открыв их снова, он заметил, что натянутость покинула и Дина, сверлящий взгляд смягчился до беспокойно-настороженного.
- Все нормально? – ворчливо спросил Дин.
- Помнишь, что я спросил тебя однажды, - Джон обвел пространство рукой, - об этом?
- Что?
- Тебе никогда не приходило в голову, что твой старик попросту тронулся умом? – посмеивался над собой Джон.
Дин удивленно нахмурился. Его ответ был простым и честным.
- Нет.
- Почему нет?
- Я знаю тебя, - Дин закончил с повязкой, демонстративно завязывая узелок. – А ты когда-нибудь думал об этом?
- Все так думают, - проворчал Джон. – Бог мне судья, хотел бы я и впрямь быть сумасшедшим. Чтобы на самом деле все оказалось хорошо. И никто не прятался в темноте. Но… нет.
- Я так не думаю, - ответил Дин и повторил. - Все нормально?
- Да, - сказал Джон, - Ты молодец, Дин. Но не делай из этого привычки.
От самодовольной улыбки Дина у Джона потеплело на сердце. Так похож на мать…
После той ночи Джон никогда не чувствовал спину неприкрытой, зная, что у него есть Дин.
Джон все так же хотел, чтобы это было только в его голове, не в реальности, а он потерял рассудок. Он предпочел бы оказаться связанным в палате с мягкими стенами, лишь бы Мэри счастливо жила где-то снаружи. А Сэм ходил в школу. И Дин… Господи, где был бы Дин?..
Сердце замерло, когда он понял, что не знает, кем был бы Дин без охоты. Она настолько стала частью его самого, что Джон просто не знал.
Он был бы живым, подумал Джон, живой – беспроигрышная ставка и справедливое начало. Дин жил бы, если б не охота, и этого для Джона было достаточно.
С наступлением сумерек Джон прокрадывался в больницу в форме охранника, одолженной, точнее сказать, стащенной из больничной подсобки. Он каждую ночь смотрел на спящего сына, слушал хриплое дыхание – ни к чему было притворяться, что он здоров, когда не видел ни отца, ни брата.
Каждую ночь Джон останавливался у двери, не решаясь войти, но отчаянно желая сжать ладони Дина в своих, разгладить складки, прорезанные болью на его лице. И каждую ночь уходил с тяжестью на душе. Дин выглядел так, будто был уже на полпути отсюда, будто с хрипами из него стремительно ускользала жизнь.
Вскоре такие походы в больницу превратились для Джона в привычку, он и в этот раз ожидал, что войдет в палату и увидит спящего Дина, но взглянув на кровать, понял, что ошибся.
Дин сидел на постели, с ручкой в руке, прямо перед ним на столике для еды лежал дневник. При виде отца Дин дернулся от неожиданности, и, несмотря на измученный вид, приветливо улыбнулся. Кислородную маску сменили трубки, которые теперь оставались и днем, и ночью, несмотря на гордость и предубеждения пациента.
- Передумал? – спросил Дин.
- Нет, - недоумевающе нахмурившись, Джон осмотрелся по сторонам и только тогда вошел.
- Классно, - Дин с усмешкой оглядел форму.
- Чем занимаешься?
Щеки Дина порозовели, он отложил ручку и захлопнул тетрадь, смущенно потер шею.
- Ну, прости, пап, я просто хотел подписать кое-что. Думал, ты не против, если…
Он выглядел как долбаный младшеклассник, и Джону захотелось надавать себе по голове за все страхи и сомнения Дина.
- Конечно, не против, - ответил Джон, - Я вел его для специально для своих бестолковых сыновей, пиши все, что хочешь.
Дин закусил губу и кивнул, на мгновение отведя взгляд.
- Знаешь… - начал он, - я хочу спросить кое-что у тебя. Потому что Сэм задавался вопросом, и если бы кто-то что-то знал, то… если ты знаешь ответ… если просто можешь сказать ему… может, ему будет легче… - он прервал несвязную болтовню прямым вопросом, - Ты веришь в бога?
Дин пишет в дневник Джона и задает вопросы о боге… Господи… Наверное, у них осталось слишком мало времени.
Крепко сжав зубы, Джон готовился соврать. Он знал, что Дин заметит его огорченный вид, и от этого одновременно становилось и легче, и больнее.
- Кое-что есть, - голос Джона звучал хрипловато.