— Хорошо, — снова сказал Уилл.
Лектер наблюдал за ним снизу, едва скользя взглядом по лицу. Протянул руку, крепко охватил за запястье и потянул на себя. Уилл, пытаясь обрести точку опоры, вытянул правую руку поверх плеча Лектера. Следом отправил левую. Сцепил пальцы в замок за его спиною, опираясь. Доктор Лектер с силой привлёк Уилла теснее, беря в обхват и зажимая шею под затылком.
Грэм понимал, что ничего волшебного в поцелуе Лектера нет. И здесь стоит предъявить только его субъективному восприятию тёмного мейстера. Но его перекрывало от блажи. И Уилл не мог открыть глаз. Горячая сейсмическая волна ожила в животе и ядерным потоком поднималась до ключиц, проявляясь в краске лица и в стоне.
— Возьми такси и уезжай, — сказал Лектер.
Грэм подчинился только потому, что Ганнибал выглядел ничуть не краше его самого.
Комментарий к 15
*Лекарство для больных диабетом
========== 16 ==========
Уилл Грэм стоял среди печальной гостиной Тёрнеров, опустив голову, закрыв глаза.
«Тише, Томми, тише. Мамочке хочется поспать. Тише, Томми. Перестань плакать. Боже, ну почему ты так часто плачешь? Тише, Томми».
«Успокой ребёнка, Джули. Это просто невозможно. Почему он плачет и именно по ночам? Как прикажешь мне работать днём, если я не могу выспаться ночью?»
«Не плачь, Томми».
«Слушай, я, пожалуй, останусь у брата на пару дней. Я хочу отдохнуть».
«Тише, не плачь, Томми. Почему ты плачешь? Господи, веди себя хорошо и не расстраивай папу. Иначе мамочка отдаст тебя чужой миссис. Не плачь, тише».
«Дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети…»
Холодно и мокро. Всегда. Вечно. Холодно и мокро. Озёрная глубь и мрак илистого дна. Всегда холодно и мокро.
«Дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети, мои дети, дети…»
Грэм открыл глаза. За обеденным столом на стульях с высокими спинками сидели мистер и миссис Тёрнеры и две их дочери. Захлебнувшиеся. Четвёртая семья за неделю, старшие члены которой утонули в собственных домах, а младенцы пропали из кроватей. Чуть раньше Грэм видел детскую, где в кроватке лежала насквозь сырая пелёнка.
— Уилл, говори, — сказал Джек.
— Инициаторы убийства родители.
— Что? — в голос удивились Зеллер и Прайс.
Джек молчал с делавшей ему честь выдержкой.
— А кто убийца?
— Не человек.
— Мейстер?
— Не мейстер.
— Кто?
— Навязчивая программа, цикличное побуждение, безрезультатный поиск. Мёртвое.
— А помогло-то как! — заорал Кроуфорд, потрясая руками в воздухе, и вышел вон.
— Уилл, я рад, что ты в порядке и нашёлся, — сказал Джимми Прайс, заступая перед Грэмом.
Тот улыбнулся губами, не размыкая:
— Анализ воды из лёгких и желудков что показал?
— Озёрная из Виннипега в Манитобе и из Онтарио здесь, в Квебеке речная из Св. Лаврентия, — ответил Прайс с готовностью и с воодушевлением посмотрел на Уилла.
— Мокрые пелёнки в колыбелях?
— Везде идентичные показатели из тех же водоёмов.
Присунулся Зеллер:
— Кого ты чувствовал?
— Что. Оно неживое. Ни чувственной, ни эмоциональной, ни динамичной составляющей. Цикличный алгоритм. Есть примитивная пассионарность. Идёт к цели, но программа повторяется снова, активируясь кодовой фразой.
— Ошалеть. Какой фразой?
— Что-то типа «отдам тебя чужой миссис».
Зеллер и Прайс кивнули.
— Проверьте, как часто Тёрнер ночевал у своего брата в последнее время. Детский плач мешал ему спать в доме.
Грэм смотрел, как тела заворачивают в мешки. Снова вошёл Джек. Уилл рассказал ему, что произошло с ним и по чьей инициативе он был похищен. И что провёл сутки в Доме С Демонами Лектера.
Теперь пропала Беделия Дю Морье.
На Кроуфорде можно было пожарить стейки и глазунью, так он бесился и пылал от валящихся на него неожиданностей и нелепиц. То, что доктор Лектер лгал ему в глаза, скрывая Уилла, держало Кроуфорда в полной уверенности, что теперь и мейстер Дю Морье у него. Но Грэм стоял на том, что не стоит штурмовать Дом С Демонами. «Потому что у Ганнибала Лектера и Беделии Дю Морье сугубо личные претензии друг к другу», — сказал Грэм. «И, Джек, Дома С Демонами тебе не одолеть», — добавил он, поправляя очки.
***
— Это Ла Йорона*. То, что топит семьи и крадёт младенцев, — сказал доктор Лектер, когда Кроуфорд кратко и, в то же время, исчерпывающе ввёл его в детали дела с «утонувшими» семьями.
— Плакальщица?
— Она. Как правило, провоцируют появление Ла Йороны несколько факторов. Как сказал Уилл — это обещание родителем того, что она придёт и заберёт дитя, высказанное для острастки. Сам по себе детский долгий плач. И важное условие для нападения Ла Йороны: отец семейства должен изменять жене.
— Тёрнер не ночевал у брата. У него любовница в нескольких милях от дома, — подтвердил Уилл Грэм.
— Поскольку паттерн на местах преступлений совершенно один и тот же, смею предположить, что главы прочих семейств тоже были неверны своим супругам, — пожал плечом Лектер.
— Это привидение, — раздражённо огрызнулся Джек Кроуфорд. — Как прикажешь его ловить и останавливать, доктор Лектер. Зачитать ему ордер на латыни?
— Будучи живой женщиной, Ла Йорона убила своих детей, чтобы отомстить неверному возлюбленному, который женился на другой, покинув её и прижитых вне брака сыновей. Утопила. И утонула сама. Душа её была так измучена, что заблудилась в переходе. Она не остановится. Она пребывает в искупительном бесконечном цикле. Но нам его не прервать.
— То есть, семьи будут умирать? — Кроуфорд аккуратно разложил ладони на поверхности стола. Пальцы его плясали.
— Да. И неверные мужья. И младенцы, в которых призрак ищет своих детей.
— Сообщение через СМИ, — сказал Грэм.
Кроуфорд мрачно посмотрел:
— С целью?
— Обрисовать ситуацию и озвучить факторы риска для семей. Предупреждение. Это единственное, что можно сделать в такой ситуации, чтобы снизить риски.
— Нас прикроют, — уверенно сказал Джек и добавил: — ФБР занимается профилактикой внутрисемейных связей и морали.
***
Как только тёмный мейстер увидел Беделию Дю Морье в дверях своего дома в облике Вильгельмины Грэм, он понял, что Беделия всё знает. И что откровенно потешается над ним. С её стороны было излишне опрометчивым дать ему такой намёк. Удивительная ошибка. Не иначе, что мейстер многоликая переоценила себя и недооценила Ганнибала Лектера.
Лектер удерживал Беделию в достаточно просторной клетке своего подвала. С металлическим ошейником, причиняющим ей боль и при резких движениях, и своей тяжестью, и наручниками на запястьях Беделия проводила день за днём на одеяле в углу клетки. Цепи, что регулировали натяжение при её передвижениях по клетке, фиксировал в самом коротком положении Демон В Пыточной, чья маска в колпаке городского палача незримо жила в подвале, как только Ганнибал спускался вниз.
Беделия испробовала всё: от площадной брани до льстивых обещаний, заверяющих Ганнибала, что никто не узнает его драгоценной тайны. Но Ганнибал молчал. Он спускался, проверял, в порядке ли она, ела ли и убрано ли в клетке. Потом, думая о Грэме, вызывал у себя эрекцию, чтобы совершить очередной половой акт с мейстером Дю Морье. Он предпочитал касаться её как можно меньше, разве что удерживая за бёдра, когда та в ярости и бешенстве, не будучи способной дотянуться и разорвать Лектера скованными руками, брыкалась.
В четвёртый визит Беделия сделала всё, чтобы стереть с лица Лектера равнодушное и изучающее выражение. Потому что они задевали её почище явной ненависти и презрения, реши Ганнибал демонстрировать их. И она преуспела. Едва только нога Лектера сошла с последней ступени лестницы и опустилась на ровный камень пола подвала, Дю Морье сказала, следя за ним: