Ганнибал отклоняется назад, с изумление рассматривает мужа.
Уилл, едва приподняв уголки губ, раздёргивает последнюю пуговицу на рубашке Лектера, вытаскивает полу из-под брючного ремня, откидывает в сторону. Снова, высматривая место на шее, пробует склониться. Но Лектер, выбросив правую руку вверх, ловит его шею в локоть, с силой тянет к себе, левой дёргает под колено, кидает Уилла спиной на подушку, выпускает. Грэм замирает, смотрит на него. Только стряхивает движением головы волосы со лба, длинно сросшие и теперь рассыпавшиеся.
Ганнибал хочет броситься сверху, впиться в него, покорного, но затаившегося снизу, лежащего на спине с раскинутыми коленями. Уилл открывается. Ганнибал стаскивает рубашку, отбрасывает её. Видит, как долго, до белого цвета, муж скусывает губу.
— Ты хочешь? — чуть требовательнее спрашивает Ганнибал.
Уилл делает движение подбородком вверх, сглатывает, молчит.
— Охуеть, — говорит сам себе Лектер. Склоняется и смотрит в синие ожидающие глаза, но, как только хочет поцеловать, Уилл отталкивает его в плечо на выдохе, отгибаясь и выскользая.
Ганнибал начинает укладывать того, отбрасывая руки, толкая, прихватывая за шею. Уилл выдирается молча, обжигая его взглядом и, совсем чуть-чуть, привлекая к себе в каждом прикасающемся движении. Ганнибал заводится. Он не даёт Грэму вытолкнуть себя из его же бёдер, наваливается сверху, сжимает ему промежность, от чего тот меняется в лице каждый раз. Дёргает вниз джинсы Уилла, ухватывая за пояс. Тот становится мокрым, Ганнибал тоже.
Уилл отпихивается до той поры, пока Лектер, не встав коленом на скамейку, не отвешивает ему две лёгкие, щёлкающие пощёчины, заставляющие Грэма остановиться и замереть, сглотнуть, смотреть на него.
— Я повторяю, ты хочешь? Достаточно просто сказать, — в третий раз спрашивает его Ганнибал, уже расстёгивая свои брюки.
Уилл снова сглатывает, закрывает глаза. Открывает.
— Да.
— Скажи мне, — говорит Ганнибал.
— Я хочу тебя, — говорит Уилл.
— Нет, не это, — говорит Лектер, берясь за пояс его джинсов беспрекословным жестом.
— Вставь мне, — говорит Уилл, покрываясь изморозью.
Ганнибалу достаточно, он стаскивает джинсы до колен, забрасывает ноги Уилла на плечи, плюёт на пальцы. Всё это не сводя с мужа глаз.
Грэм готов чуть ли не скулить от предчувствия.
— Как мы оба любим? — говорит Лектер.
— Да, — помедлив, отвечает Уилл и вцепляется руками в подушку и в кованую спинку скамейки, мгновенно покрываясь потом. — И, Ann, еби глубже.
Лектер заталкивается быстро, в три наката, сразу начинает двигаться, смотря на мужа меж вскинутых ног, которые качаются на его плечах, пока он прогибает ему бёдра, в толчках прижимая колени вниз к телу.
Уилл извивается, втягивая воздух сквозь зубы, но, когда его взгляд возвращается из-под ресниц, Ганнибал видит упорство, вызов и то самое выражение, которое знает за ним. Грэм тащится от боли и кайфа, от него в себе. Кулаки его сжимаются, но бёдра откровенно подаются навстречу. И кайф вытекает цветом из заходящихся глаз Уилла и его искусанного мокрого рта всхлипами. Лектер начинает дёргать и тащить бёдра Уилла на себя. Уилл прогибается, откинув голову, не выдерживает, стонет, вскрикивает, но умолкает мгновенно. Порыва Ганнибала хватает для того, чтобы Грэм кончал от проникновений. И без рук. Лектер идёт к концу, напоследок убивая его с тихим бешенством в выверенных жестоких попаданиях. Кончает, борясь с темнотой в глазах, с дрожью в коленях.
— А ведь хорошо начиналось, пили вино, говорили о драгоценной миссис Кроуфорд, — тихо говорит Лектер, когда оба, натянув штаны расхожих приличий ради, лежат на узкой скамейке. Ганнибал чуть сверху.
Уилл целует его в волосы.
— Просто я скучал, — говорит он.
Лектер сжимает его плечо.
— Любовь моя, — говорит он. — Хочешь сам прирезать Мэтью Брауна?
— Будешь смотреть?
— Только на тебя, — едва улыбаясь, говорит Ганнибал.
— Алана берёт Марго на шабаши. Несмотря на то что та просто человек, — говорит Уилл.
Лектер открыто улыбается и чуть сдвигает голову.
— Уилл, я ни с кем не сплю на чёртовых шабашах.
— Я знаю, но терпеть не могу, когда тебя так долго не бывает в доме.
— Хочешь со мною в следующий раз?
— Как ты догадался? — в притворном недоумении заводит глаза Уилл.
Комментарий к 24
*Трактат по демонологии и о надлежащих методах преследования ведьм. Основными задачами сочинения было систематическое опровержение доводов об отсутствии колдовства, дискредитация тех, кто сомневался в его существовании, доказательство того, что женщины колдуют чаще мужчин, а также обучение магистратов способам обнаружения ведьм и процедурам доказательства их виновности.
Полное латинское название «Malleus Maleficarum, Maleficas & earum hæresim, ut phramea potentissima conterens» и переводится как «Молот Ведьм, уничтожающий Ведьм и их ереси, подобно сильнейшему мечу».
Ганнибал шутит, так как информация из трактата давно неактуальна
========== 25 ==========
Уилл Грэм, протянув руки в стороны по спинкам кресел, смотрел на тромбониста, подавившегося виолончельным грифом. Но думал Уилл Грэм вовсе не о преступнике и не о месте преступления. Думать об этом было нечего. Потому что он теперь просто помнил, кто такой Тобиас Бадж. И помнил, для кого тот предназначил свою инсталляцию. Уилл, было, взялся малодушно ревновать, но снова вспомнил, что ревновать не стоит, потому как Лектер отошьёт Баджа.
Чего только Уилл не помнил теперь. Эти воспоминания не помещались в голове и провоцировали весьма недвусмысленные ощущения, схожие с тем, как если бы Грэм пытался удерживать в резервуаре водоизмещением в пару галлонов — галлонов десять — пятнадцать. Конечно, переливалось.
«Как он с этим живёт?» — задался Уилл интересным вопросом.
— Как ты с этим живёшь? — спросил он, набрав номер Лектера, который довольно-таки долго не снимал трубку.
— Уилл? — заинтересованно сказал Лектер.
— Мне любопытно, ты всегда помнил о своих проекциях, сколько бы их ни было?
— Не всегда, но большее их количество.
— Это заметно мешает.
— Вовсе нет.
— Ты занят?
— Да, у меня пациент.
— Зачем ты ответил на звонок? Я перезвоню.
— Нет.
— Нет?
— Это не первый раз, когда ты отвлекаешь меня от пациента.
Уилл досадливо дёрнул кожей на переносице.
— Но ты всегда мне отвечаешь.
— Да. Потому что это ты. Никогда не был уверен, что не увижу тебя в следующий раз мёртвым. Так что пренебрегать возможностью слышать твой голос — для меня ничем не простительное расточительство.
— Ann, — почти прошептал Уилл.
— Да, — точно так же ответил Лектер.
Уилл слышал, как губы Ганнибала разошлись в улыбке.
— Я смотрю на труп в концертном фраке и с трудом сдерживаюсь, чтобы не выложить Кроуфорду имя убийцы. Потому что теперь я их всех помню. Мне придётся здорово изворачиваться, чтобы объяснить Джеку, как я теперь работаю.
— Ничего не объясняй. Позволь всему идти своим чередом. Просто будь готов. К этому быстро привыкаешь. Впрочем, как и ко всему остальному.
— Ты привык?
— Я всем этим воспользовался. Я менял последовательности событий. Чтобы получить тебя живым.
— Тебе удалось? Как думаешь?
— Уверен в этом. Эта проекция иная, Уилл. Как только ты переживёшь всё, что помнишь, твоя жизнь придёт в норму.
Уилл промолчал.
— Уилл, — позвал Ганнибал.
— Да?
— Хочешь изменить своё решение относительно предсвадебного периода?
— Не пытайся. Даже не пытайся, — решительно выпрямился в кресле Грэм, хотя Ганнибал и не мог видеть его взбрык.
— Хорошо, отложим на потом.
— У тебя Франклин Фруадево в кабинете? — уточнил Уилл.
— Да, у меня Франклин Фруадево в кабинете. И он отчаянно хочет дружить.
Уилл рассмеялся.
— Прощай, Ann.
— Я люблю тебя, Уилл.