«Не груби, Уилл, — с достоинством ответил Джимми. — Безусловно, у нас есть личная жизнь».
«Твоя», — в голос закончили Беверли и Брайан.
А после того как по собственной строптивой дури Уилл отказался спать с Ганнибалом до свадьбы, так тот вознамерился окрутить Грэма никак не позднее, чем в начало зимы. В самайн. Уж такого в прежние годы и близко не было.
Беверли обернулась от раскачивающихся сердец и перечислила то, что унёс с собою Абель Гидеон. А также сообщила, что следы предположительно сбежавшего заключённого ведут к городу.
Уилл ещё раз осмотрел сидящих в снегу под деревом мёртвых водителя фургона и охранников. Когда в подвале магазина Тобиаса Баджа нашли вымачивающиеся в растворах струны из человеческих кишок, Джек был доволен наводкой Лектера, который якобы выдал тайну исповеди Франклина Фруадево. Самого Баджа до сих пор искали. Что заметно поубавило удовольствия в Кроуфорде. Уилл не представлял истинных размеров хандры, которая овладеет Джеком, когда ФБР не найдут и Абеля Гидеона. Потому что Уилл был намерен привезти того в Дом С Демонами. И доктор Гидеон должен был принять живое и непосредственное участие в предпраздничных меню.
***
«Почему бы не остановиться на обычной формальности в мэрии?» — полюбопытствовал Уилл рано утром, когда Ганнибал комплексно разбудил его. Пробуждающий комплекс включал: шесть утра, кроватный столик с венскими вафлями и шариком мороженого под клубничным джемом, чайник с «английским завтраком» и гиацинт в богемском стекле. Всё в двойном количестве, кроме гиацинта. В комплекс был добавлен целомудренный укус в сонную шею Уилла Грэма и вопрос, который нервировал Лектера своей неопределённостью, потому что Уилл не давал однозначного ответа.
— Гости с моей стороны — это автоматически и гости с твоей стороны. Ты не ошибёшься с количеством, Ann. Никаких внезапных родственников. Клянусь, собак я не буду приглашать.
Ганнибал посмотрел на него поверх чашки с чаем.
— Помнишь, что тебе на примерку костюма после полудня?
— О, да, я помню. Мартовский гиацинт к концу октября?
— Чему ты удивлён? Это для тебя, — сказал Ганнибал.
— Прости, мой мейстер. Но я удивлён как простой смертный.
— Тебе пора приспособиться к иному уровню быта и мировоззрения.
— Я стараюсь изо всех сил.
Ганнибал положил ладонь на лодыжку Уилла, безошибочно найдя её под одеялом. Сжал пальцами.
Грэм прекратил жевать, поднял глаза к его лицу, соскользнул к обласкивающей руке, снова вернулся к лицу. Утренний Ганнибал Лектер был, на взгляд Уилла Грэма, охуенным. И, по мнению того же Уилла Грэма, сам он недальновидно сглупил, заносчиво отказавшись от секса с ним. Похоже, что Лектер был абсолютно того же мнения о положении вещей. И весь его вид — от поглаживающей руки до снисходительного взгляда — говорил как раз об этом.
Уилл отрезал кусок вафли и ножом разнёс по тому мороженое с джемом.
— Почему бы не остановиться на обычной формальности в мэрии? — полюбопытствовал Уилл.
Ганнибал удивлённо двинул бровью.
— У нас слишком мало времени на подготовку к торжеству. Мы ничего не успеем к намеченному тобою сроку, — Грэм капитулирующе прятал взгляд. Поэтому он не видел улыбки Лектера, но очень хорошо её слышал.
— Мы не успеем, Уилл. Но я очень даже успею. Ты не беспокойся.
Рука его скользнула к колену Уилла. И даже одеяло не смягчило того тёплого удара, что раскрылся горячим броском в животе и в паху Уилла.
— Я не беспокоюсь, — вскинулся Грэм.
— Да? — Ганнибал смотрел безотрывно.
Грэм заставил себя прекратить скусывать изнутри губы и посмотреть в ответ.
— Да.
— Какой подарок ты хочешь? — сменил тему разговора Ганнибал, но руки не убрал.
— По поводу?
— Свадебный подарок.
— Я не думал об этом, — пожал Уилл плечом.
— Скажи, что ты любишь?
Ладонь Ганнибала миновала колено и снова замерла, уже чуть выше.
— Ты знаешь обо всём, что я люблю, — с усилием контролируя безразличие в голосе, ответил Уилл.
— Знаю, но бывают некоторые разночтения от тебя до тебя. Сейчас ты что любишь?
Ганнибал ухватил столик за ручки и поставил тот рядом с кроватью. Уилл прижал ладони к кровати, когда Ганнибал встал над ним коленями с обеих сторон, склонился к лицу, правой рукою охватывая под поясницу и подтаскивая ближе и чуть вверх, отрывая его от кровати.
— Уилл? — позвал он. — Ответь мне.
— Сырость, запах плесени и розовые сады, — сказал Уилл, думая только о том, чтобы Ганнибал нарушил согласие на целибат и развернул его лицом вниз.
Лектер приблизил губы к губам Уилла.
— Я всё понимаю, любовь моя. Но ты справишься.
Он разжал руку. Грэм упал в подушки. Лектер откинулся в рост на коленях над кроватью.
— Чуть не забыл, — сказал он. — Твоя мать будет у нас на свадьбе.
— Что? — не сразу понял Уилл.
— Миссис Грэм. Она нанесла мне визит.
— С чего… Какого чёрта? Откуда?
— Она читает колонку Фрэдди Лаундс, — объяснил Ганнибал. — А та просклоняла нашу женитьбу во всех мыслимых позах.
Лектер спустился с кровати, забрал остатки завтрака.
— Поторопись, Уилл. Доктор Гидеон уже расправился с медсестрой.
***
Мелисса Грэм сидела на ступеньках террасы некогда бывшим её дома, из которого она сбежала июньским утром до наступления завтрака.
Она понятия не имела о том, как её встретит сын. И заведомо волновалась. В доме беспокоились собаки, ворча с той стороны двери. И уже истёк час с лишним с того момента, как она отпустила такси. Мелисса продрогла. Она могла бы открыть двери. Но ключа в привычном месте не было. Поэтому ей приходилось дожидаться сына снаружи. Когда пикап Уилла показался на трассе и свернул на подъездную дорогу, она одновременно обрадовалась и растерялась. К тому же когда сын выбрался из автомобиля, по его лицу она не смогла прочесть владевших тем мыслей.
— Привет, милый.
Грэм остановился, рассматривая мать.
— Я довольно-таки долго тебя ждала. Пригласи меня в дом?
— Я ждал дольше твоего.
Мелисса прикрыла глаза.
— Прости меня.
Уилл обошёл мать, отомкнул дверь принесённым ключом, отступил в сторону, давая понять, что та приглашена.
Джинджер и Бакстер прошмыгнули между ними, выскочив по неотложным собачьим делам.
Мелисса и Уилл молчали, пока тот раздевался, включал электрический камин и варил кофе.
— У тебя… не слишком-то уютно, — попыталась завязать беседу мать.
— При тебе было лучше, знаю. Но при одном отце понятие уюта перестало быть обязательным.
— Прости, Уилли.
— Мам, дело не в прощении и не в обидах. Я не уверен, что обижался на тебя.
Мелисса удивлённо посмотрела на сына.
— Да. Я знаю, что с отцом у тебя не задавалось. Брак по… беременности — не самая радужная перспектива, да?
— Отец тебе рассказал?
— Нет. Я знал, что ты чувствуешь.
Уилл разлил кофе в кружки. Матери добавил сахара. Много. И молока.
— Ты поменяла фамилию.
— Да. Я вышла замуж сразу, как только твой отец умер.
— Ты следила за нами?
— Да.
— Я пытался найти тебя под девичьей фамилией.
— Шеппард. Миссис Тайлер Шеппард, — сказала Мелисса.
Уилл направился к двери, чтобы впустить собак. В доме становилось теплее от камина и присутствия людей. Собаки сели у порога. Лапы у них были относительно чистыми из-за снега. Поэтому Уилл только вытер их насухо.
— Я была у… твоего жениха, у доктора Лектера.
— Я знаю. Утром он мне сообщил.
Мелисса хмыкнула.
— После всего, что я устроила, милый, мне не полагается о чём-либо вообще тебя расспрашивать…