Ганнибал глубоко вздохнул, сбрасывая ярость и гнев.
— Кстати, — отозвался, поднимаясь, и за руку поднимая Уилла, — пойдём, озвучишь свои пожелания.
— В чём?
— Если хочешь, так во всём.
Ганнибал мягко подтолкнул Уилла в плечо, разворачивая, и в спину, одновременно оглаживая по позвоночнику.
— Наверх, гостевая рядом с моею спальней, — направил его Ганнибал.
Уилл смирил вопросы, надобность в которых окончательно отпала, как только Грэм отворил двери названой комнаты. Детская колыбель под вуалью, с перевязью серебристо-голубых погремушек, крепящихся крест-накрест к бортам, едва пришла в движение, стоило Уиллу обратить на неё взгляд. Стены были выкрашены в земляничный и сдобренный сливочной сдержанностью цвет. Принт был точно таким же, как и в проекции с Вильгельминой Грэм: оранжевый Винни-Пух в короткой рубашонке с медовым горшком, Тигра в головокружительных прыжках; Иа-Иа со вселенской скорбью, доступной диснеевским печальным чудакам, в глазах и с бантом на кисточке хвоста; Кролик, зажавший в лапе-прутике связку морковки и всё те же медовые пчёлы над цветочными островами.
В углу детской, обрастая земляничные облака, тянуло в потолок и по стенам золотые, кленовые, резные листья могучее дерево, способное похитить воображение не то что ребёнка, но и взрослого. Потому что листья трепетали на невидимом и неощущаемом ветру, а в ветвях Уилл видел мелькание беличьих хвостов и слышал свист синиц. Пол укрывал тёмно-зелёный ворс ковра. И Уилл готов был спорить, что в пиратском окованном сундуке доверху игрушек.
— Что? Что я могу пожелать более? — непонимающе спросил Уилл.
— Если хочешь по-другому, то скажи…
— Не хочу. Всё отлично так, как есть.
— Что делать с потолком?
Уилл запрокинул голову.
— Как в моей комнате. Смена сезонов, времени суток и дубликация метеоусловий.
— Грозы в детской? — на всякий случай уточнил Ганнибал.
— Пожалуй, пока без гроз. Но всё остальное — да.
— Ты же будешь считать мою комнату своею после свадьбы, Уилл?
— Иначе и быть не может, — прошептал Уилл.
Оживающий, осенний клён в детской Кейна напрочь вытеснил мстительные мысли о Фрэдерике Чилтоне из его головы.
— А здесь тоже есть демон?
— Да. Демон, Качающий Колыбели, — подтвердил тёмный мейстер.
***
Ганнибал дождался доктора Гидеона в автомобиле Фрэдди Лаундс. И в отличие от Уилла Грэма он не стал вступать в расшаркивания с доктором Гидеоном, но юмор ситуации оценил. Потому что Абель Гидеон в этот раз всё же увидел Потрошителя, пусть мельком и в зеркале заднего вида.
Тёмный мейстер коснулся его пальцами «руки Плутона» по сонной артерии. Доктор Гидеон мягко ткнулся затылком в подголовник водительского кресла.
Ганнибал выбрался из маленького «пежо» Фрэдерики Лаундс. Открыл дверь со стороны водителя, выволок Абеля Гидеона, ухватив того за воротник куртки. Аккуратно затворив дверь, подхватил доктора Гидеона в локоть и снёс того до перелеска, где припарковал свой «бентли».
Абеля Гидеона уложил в багажник. Не включая фар, выгнал автомобиль на шоссе, отъехал на пару миль. Почти сразу же ушёл в свороток и снова остановился, по-прежнему в темноте. Он видел, как подъехала амбуланца и полицейские «форды», осветив красно-синими маяками обсерваторию с полуживым Чилтоном и трудящейся не покладая рук Лаундс. Сообщение от Грэма сказало, что всего Кроуфорд запросил три автомобиля. Поэтому, сверив количество, Ганнибал Лектер вернулся на шоссе и спустя пару минут, потерявшись из виду от обсерватории, включил огни.
***
Уилл с минуту наблюдал, как Джек, сублимируя ярость, намертво замер в сугробе, обшаривая глазами тёмный подлесок, который с фонарями прочёсывали патрульные. То, что там был припаркован автомобиль, уже было известно. И поскольку доктор Гидеон приехал сюда вместе с Лаундс, чей «пежо» продолжал оставаться рядом с обсерваторией, то, выходит, скрылся тот именно с автомобилем, что таился в подлеске.
— У Гидеона есть сообщник? — глухо прошипел Джек.
— Похоже, что есть.
— Похоже?
— Доктор Гидеон спокоен и расслаблен. Да, сообщник есть.
— Ну, ловить здесь уже нечего, — сник Джек. — Куда тебя подбросить?
— На Мёрдер-драйв, будь любезен, — бессовестно ответил Уилл.
— Бэлла так к собственной свадьбе не готовилась, как к вашей, — сказал Джек.
— Возможно, ты просто забыл, как это было, — попытался прикрыть миссис Кроуфорд Уилл.
Джек разулыбался. Когда речь шла о его жене, он мягчел и показывал свой тёплый и голый живот.
— Тут кое-что иное, Уилл. Если Лектер тебе ещё не рассказывал.
— Нет, думаю, что нет. О чём ты?
— Он как-то пару лет назад рекомендовал Бэлле пройти обследование. У неё нашли злокачественные образования в лёгких, какие-то узелки. Но всё было кстати и вовремя. Лечение помогло.
— Я понял, — сказал Уилл. Понимая кое-что ещё: Джек не берётся за Ганнибала вплотную ещё потому, что чувствует себя тому обязанным.
Спустя мили четыре Кроуфорд спросил:
— Ты нашёл шафера?
— Нет. Ещё нет.
— Уилл, — укоряюще пророкотал тот.
Грэм вопросительно обернулся.
— Вот-вот твоя свадьба, а ты не нашёл шафера?
— Я такой, — мрачно откликнулся Грэм.
— Я тут был шафером у знакомых на свадьбе. Года три тому назад. Даже костюм остался.
Уилл засмеялся.
— Джек, сам себя не предложишь…
— …от тебя не дождёшься, — тоже улыбнулся Кроуфорд.
— Три года тому?
— Да, примерно.
— Мне сдаётся, костюм будет маловат.
— Пф. Я же говорю, Бэлла готовится. Я брокколи и овсянку на кефире уже видеть не могу. За котлету готов покалечить, а об оладьях речи нет.
— Тогда на ужин к Ганнибалу не зову.
— Я своё наверстаю на банкете, — мстительно прошептал Джек, обращаясь большей частью к дороге. — Так что?
— Идёт. Будешь моим шафером, Джек?
— Думал, никогда не предложишь.
***
Завораживающий гротеск ситуации притягивал Уилла настолько, что он даже мысленно не смел себя спрашивать, насколько необратимы сдвиги в его нравственных канонах и нарушения в психике. «А сдвиги существенные», — оптимистично поддакнул ему собственный этический контролёр. Впрочем, без требуемого нажима и уж тем более без укоров совести.
Ганнибал накрыл ужин в обеденной зале. Испанский гаспачо** не вызывал никаких сомнений в своей бесчеловечности. Равно как и мясной орех из индейки с черносливом, взрезанный и поданный на рукколе, потому что доктор Гидеон сидел за столом Лектера в полной комплектации. Без энтузиазма и воодушевления на осунувшемся и посеревшем лице, но однозначно целый.
Уилл и Ганнибал обсуждали рядовые организационные моменты относительно близящейся свадьбы. Время от времени Лектер смотрел на нерадостного гостя, напоминая тому, что стоит уделить внимание ужину.
— Сомневаюсь в том, доктор Гидеон, что в тюрьме питание было на уровне. Вам стоит озаботиться своим состоянием как можно раньше, потому как вы порядком потеряли в весе.
— Да с чего вам беспокоиться о моём весе, доктор Лектер?
— О, мне есть с чего. Благодаря вам я чрезвычайно разноображу торжественное меню, — охотно пояснил тёмный мейстер. — Ешьте, доктор Гидеон.
Абель Гидеон взял в руку ложку, но в тарелку ту не опустил.
Уилл понимающе двинул бровью и вернулся к прерванной беседе:
— Фрезии.
— Фрезии? Что же, очень красноречивая символика***. Я тронут, — Ганнибал открыто улыбнулся, согревающе обегая взглядом лицо жениха.
Уилл тоже заулыбался, облизнул губы и откинулся на спинку стула.
— Белые. Охапки белых фрезий, — уточнил Грэм.
— Душа моя, — обласкал его интонацией Ганнибал.
Снова перевёл взгляд на Гидеона.