Уилл знал, что в течение торжества не сможет оставаться спокойным, но то, что застонать придётся сразу, как только он и Мелисса обогнули фигурно выстриженных жасминовых кроликов под французскими окнами гостиной Дома С Демонами, он не ожидал. Мелиссе пришлось существенно тряхнуть сына, прошипев: «Я всё понимаю, милый, но это стоит вынести». Потому как Уилл на секунду строптиво замер на месте, отказываясь идти, но больше того — слушать.
Стоило ему миновать цветущий и сам на себя не похожий жасмин, в воздухе пролилась инструментальная вариация «Чуда любви» Энни Ленокс*. Это показалось Уиллу излишне откровенным и неуместным. Но мать считала иначе, о чём свидетельствовала её ободряющая хватка на грани с поломать плечо и влажно блестящие, синие глаза. А потом Уилл увидел ждущего его Ганнибала Лектера, и его сердце почти остановилось. Никак предварительно с самим Уиллом об этом не договариваясь. Стало ощутимо больно. Уилл искренне не понимал, как ему пройти всё то расстояние, что разделяло его и тёмного мейстера, не упав как подкошенному.
Лектер, словно зная, что Уилл приближается, обернулся лицом в его сторону, отстраняясь от Кейд Прурнел.
Уилл прекратил различать и «Чудо любви», и обращённые к нему как по команде, улыбающиеся лица приглашённых, чёрно-белым контрастом встающих с увитых плющами скамеек. Почти не слышал рукоплесканий и с трудом сообразил, кто заступил рядом с Лектером, широко и облегчённо улыбаясь диастемами в зубном ряде.
Лектер, затянутый в чёрные свадебную тройку и галстук, влёк Грэма к себе, словно сверхновая, перекидывающаяся в немилосердную и эгоистичную чёрную дыру, в притяжении которой тонула яркая и лучистая звезда Уилла Грэма. Идущий вперёд только по влечению улыбки Ганнибала Уилл не чувствовал движения. Ощущение задержки на одном месте причиняло ему почти физическую боль.
Уилл испугался, в самом деле испугался, что не успеет сказать Ганнибалу о том, как тот красив и как нужен ему, потому что не в состоянии достичь того, но в следующий миг вдруг почувствовал мягкую и крепкую хватку ладони Ганнибала вкруг своего запястья. А потом сообразил, что стоит близко к тому, чуть запрокинувшись лицом, и пытается дышать. Просто пытается начать дышать.
Ганнибал смотрел на него в отблеске улыбки. «Уилл, дыши», — одними губами прошептал Ганнибал.
***
Как только Лектер услышал подарок Дома С Демонами Уиллу Грэму, знаменующий таким образом появление того в розовом саду, он обернулся.
У Дома С Демонами были некоторые личные предпочтения в музыке, и тот полагал, что «Чудо любви» мисс Ленокс как нельзя кстати передаст отношение как самого Дома к своему любимому новому хозяину, так и гармонично отразит настроение торжества. Иногда Лектер слышал музыкальные мурлыканья в недрах и закутах Мёрдер-драйв, 22, но предпочитал оставлять немного личного пространства заботливой и хозяйственной операционной системе Дома, что был почти его семьёй.
Напряжение вечера сказывалось и на Демонах, которые откровенно любили Уилла и пели для того. К тому же, некие напряжённость и скованность ясно чувствовались и в приближающихся Грэмах.
Ганнибал понял, что к чему, стоило только Уиллу приблизиться. Едва разглядев лицо Уилла, Лектер догадался, что он сейчас упадёт от перенапряжения и затопляющей того любви. Ганнибал перехватил Уилла из рук Мелиссы, одновременно забирая у той букет. Уилл букет взял, но, похоже, совершенно не отдавал себе отчёта в том, что происходит. Лектер видел его плещущиеся в цветочной радужке зрачки, бескровную кожу лица и шеи, полыхающие скулы и влажные завивающиеся кольца волос, пристающие к шее, щекам и лбу. Ко всему этому от Грэма несло влюблённостью с такой силой, что именно в этот момент погибли все интрига и сомнения, которые томили и посещали тёмного мейстера насчёт жениха.
Ганнибал счастливо дрогнул в глазах. «Дыши, Уилл», — одними губами прошептал он.
***
Пока Уилл приходил в себя в руках Ганнибала Лектера, Мелисса нашла свободное место в первом ряду скамеек и присела, закинув ногу на ногу под белой длинной юбкой.
— Не думал, что когда-либо буду говорить такое, но ваш сын чертовски красив.
Мелисса повернула голову и встретилась взглядом с улыбающимся мужчиной.
— Очень любезно, спасибо. Это у него семейное, — ответила она.
Что ж, стоило признаться, но Уилл и в самом деле был чертовски красив. Он убрал щетину, которая не давала Мелиссе покоя, и легко сбросил десяток лет в возрасте. Волосы стричь отказался, заявив, что иначе Ганнибал прикончит его, не говоря о парикмахере.
В своё время миссис Грэм пару лет работала в салоне в Ошаве, завивая сумасшедшие перманенты на волосах дамочкам из периферии и заодно предоставляя тем услуги перманентного же рисунка губ и бровей. Поэтому сегодня она просто уложила волосы сына в крупные оформленные кольца. Правда, когда она взялась за беличью кисть, окунутую в розовый порошок, со словами «стоит что-то сделать с твоей ненормальной бледностью», Уилл категорично сдвинул её в сторону, отказываясь от «освежающего» румянца.
— Тут вы правы, — согласился собеседник. Следом протянул Мелиссе руку и представился: — Дональд Сатклифф. Я работал когда-то с Ганнибалом в муниципальной «Клинике Святого сердца».
— О, — ласково улыбнулась Мелисса, технично позабыв о том, что она всё ещё миссис Тайлер Шеппард, — а я Мелисса Грэм, мама жениха.
— Вот уж бы не подумал, скорее вы похожи на его старшую сестру, — расписался доктор Сатклифф.
— Вы страшный льстец, доктор Сатклифф, — фыркнула Мелисса.
— А вы очаровательны, миссис Грэм.
— Зовите меня Мелисса.
— Как планируете провести вечер, Мелисса?
— Буду развлекаться и расслабляться, — пообещала она. — Присоединитесь?
— С удовольствием.
Тут оба заметили, как установилась тишина. Поэтому обернулись и увидели спины женихов, что повернулись к мейстеру Прурнел.
Мелисса хотела быть хорошей матерью хотя бы в день, когда её сын женится. И старалась проникнуться словами кристального мейстера, напоминающей всем, с какой целью и кого ради они собрались в розовом саду. Но она то и дело отвлекалась на то, что чувствовала на себе взгляды доктора Сатклиффа, который оборачивался на неё. Поэтому она сбивалась с настроя, пропуская торжественность момента. Наконец вспомнив о том, как волокла Уилла к алтарю, проделывая нешуточную работу по обузданию паники своего сына, взяла себя в руки. Очень вовремя, потому что услышала, как тёмный мейстер произносит свою клятву.
«Я знаю — кто ты. И я принимаю тебя таким, какой ты есть, Уилл. Я вижу тебя. Я знаю, что ты делаешь для меня. И это я тоже принимаю. Я был твоим и остаюсь таким впредь. Ты любовь моей жизни. Я твой. Знай, смерть не разлучит нас».
Мелисса сглотнула, недовольная резью в глазах и часто сморгнула. Позади неё кто-то, сдерживаясь, всхлипнул, и потянуло накалённым воздухом.
— Ну же, Джо, соберись. Будем рыдать все вместе, но позже.
Мелисса хотела обернуться, чтобы рассмотреть соседей, но сдержалась.
Уилл стоял, развернувшись к Ганнибалу, и говорил точно те же слова: «Я знаю — кто ты. И я принимаю тебя таким, какой ты есть, Ann. Я вижу тебя. Я знаю, что ты делаешь для меня. И это я тоже принимаю. Я был твоим и остаюсь таким впредь. Ты любовь моей жизни. Я твой. Знай, смерть не разлучит нас».
За спиною у Мелиссы стало гораздо жарче и мокрее от всхлипов.
— Это решительно никуда не годится, Джо.
— Прекрати, Бев. Как они это делают? — счастливо рыдая, ответила Джорджия.
Миссис Грэм всё же обернулась, рассматривая сидящих позади неё Беверли Катц в белоснежном платье и Джорджию Медчен. Тоже в белоснежном, но порядком пылающем. Беверли чуть свела плечи и раскрыла ладони, одновременно поджимая губы в жесте «так бывает». Мелисса улыбнулась и вернулась вниманием к сыну и Лектеру.