Кейну минул год, когда он наконец добрался до WL. А он всё ещё не решил, будить ли Винни. Хотя знал, что та вспомнит всё, несмотря на то что её проекция была самой далёкой от каноничной. Матрица Грэмов в Винни была той же, тот же духовный импринт, физический оттиск и гонор. Но он и не решился по вполне существенной причине. Существенной для него: ему был нужен именно Уилл Грэм. Мужчина Уилл Грэм. Обрастающий щетиной, заводящий собак и читающий людей. Уилл Грэм, который пах отвратительной собачьей шерстью и расхожей косметикой для бритья. Поэтому Винни Грэм продолжала читать лекции студентам, выйдя из отпуска, воспитывать ребёнка, мечтать о собаке в квартире и интуитивно очень точно разбираться в людях совершенно безбоязненно. Во всех, кроме Ганнибала Лектера. Грэмовский дефект был налицо и тут: Ганнибал легко водил их за нос.
Когда в WL для тёмного мейстера вдруг всё стало складываться удачно, и он пошёл на существенное опережение событий с приручением Уилла Грэма, и когда Уилл проявил настойчивость в том, чтобы вспомнить свои проекции и проекции Ганнибала Лектера, тогда роль Вильгельмины Грэм обозначилась. Роль важная, но недолгоиграющая.
— Ты хочешь мне что-то сказать, милый?
Ганнибал едва ли не вздрогнул, выведенный из задумчивости голосом Винни. Та отложила бутылочку и развернула Кейна вертикально, прижав к груди и плечу.
— Да, хочу, — Лектер встал в полный рост и отошёл от края кровати.
— Что-то случилось?
— Я хочу сказать, что благодарен тебе за всё, что ты дала мне. За сына и за твою любовь, Винни.
Она поднялась и не спеша стала ходить по комнате, поглаживая спинку сына. От окна к туалетному столику, потом к кровати, снова к окну.
Лектер стоял в центре вышагиваемого ею треугольника, не вертясь и не оборачиваясь, просто дожидаясь её, того, чтобы она снова появлялась в поле его зрения.
— А ты хочешь сказать, что любишь меня? — Винни появилась справа, достигая кровати.
Лектер промолчал, нечитаемо смотря на Винни. Было что-то, что появилось в ней только что. Одна неизвестная и пока неопределяемая.
— Не хочешь, — ответила себе за него Винни, разворачиваясь к окну, не останавливаясь. — Потому что ты любишь Уилла Грэма, Ann?
Если бы Винни Грэм дала себе слабость обернуться, она бы не была разочарована. Глаза Лектера раскрылись, скулы обозначились так резко, что грозили взрезать кожу. Винни развернулась от окна, целуя в висок сына и смотря на Ганнибала искоса.
— Ты ведь нашёл подходящего меня?
Она скрылась за спиною Ганнибала слева.
— Ты нашёл. И теперь вам обоим нужен Кейн.
Голос Винни, не повышающийся ни на тон, по-прежнему мягкий, даже вкрадчивый, прошёлся позади и возник справа.
— Когда… как ты узнал, Уилл? — всё же смог спросить Лектер.
— Кольцо, Ann. У тебя на пальце бриллиантовое обручальное кольцо, значит, ты меня нашёл, и я тебе нравлюсь настолько, что мы поженились. И мне ты, выходит, тоже нравишься.
Винни отправилась к окну. Ганнибал смотрел на её узкую спину в майке. И на пижамные хлопковые штаны, почти скрывающие босые маленькие ступни.
— Когда? — переспросила Винни.
— Да. Когда ты вспомнил?
— Я всегда помнил, — она двинулась к зеркалу на столике.
Лектер чувствовал себя так, словно его сбивают с ног раз за разом. И самый сильный удар пришёлся со спины.
— Ты пришёл убить меня, Ann. Ты сделаешь это собственными руками?
— Да, — ответил Лектер.
— Сумка с вещами Кейна в шкафу в прихожей.
Винни появилась справа, снова шла к кровати. Но теперь она аккуратно опустила уснувшего сына, закрыв того маленьким голубым одеялом. Развернулась. Подошла близко, остановилась и запрокинула голову.
Уилл был почти с Ганнибала ростом. Винни на двенадцать дюймов ниже.
— Всё в порядке, милый.
Винни взяла руку Ганнибала и прижалась к его ладони щекой. Лектер почти не контролировал и едва осознавал то, как соскользнул ладонью на шею Винни. Добавил вторую, совместил обе, продел пальцы друг с другом в замок, большими протянул под маленьким подбородком Винни.
— Я люблю тебя, Уилл, — сказал он.
— Я тоже тебя люблю, Ann, — успела сказать Винни Грэм, прежде чем тонкие позвонки в её шее — четвёртый и пятый — сместились, а потом сломались, перервав вплетённые в них артерии и вены.
Ганнибал прижал утратившее способность дышать тело Винни, чувствуя, что сам дышит за двоих: быстро, рвано, хватая воздух ртом. Он не мог поверить, как не мог вообразить прежде, отправляясь сюда, что ему придётся снова убить Грэма, осознанного и разбуженного. Он всё просчитал. Он думал, что больше не поступит так с Уиллом. Но сейчас он держал в руках единственную проекцию Уилла Грэма, которая была осознанной и неспящей сама по себе. Видящей его насквозь. Знающей его. Оставившей ему их сына. И всё равно давшей ему сделать то, что произошло. Ганнибал сглотнул, резко поднял лицо вверх, часто заморгал.
Движение в кровати привлекло его внимание. Кейн дрыгнул ножкой, но не проснулся.
Кейн.
Лектер подхватил Винни, перенёс на свободную половину кровати. Уложил, вытянув руки вдоль тела, поцеловал в губы. Затем вышел в прихожую.
В шкафу нашёл сумку. Открыл. Смесь в банке, упаковка подгузников, одежда, резиновый пёс со свистком, несколько пелёнок, пустышка в контейнере, одеяло, упаковка салфеток. Сдёрнув молнию обратно, Ганнибал оставил сумку. Он пропустил едва видимый белый треугольник, что виднелся из внутреннего бокового кармашка сумки. Надел пальто. Вышел, закрыв двери. Спустился по лестнице.
Шёл снег. «Бентли» заносило снежными полыньями по крыше и капотам. Кайман среагировал на ключ, схлопнулся. Ганнибал открыл дверь и вытянул из салона Молли Грэм в куртке и в шёлковом длинном платье. Из кармана куртки той выпала жемчужная серёжка. Ганнибал поискал вторую. Нигде не было.
— Найди в салоне, — сказал он Демону.
Принеся Молли Фостер в квартиру, Ганнибал оставил ту в гостиной в кресле. Затем снова вернулся в спальню.
Кейн спал. Лектер завернул его в голубое одеяло. Принёс из сумки большое, раскинул, снова завернул сына уже в него. Аккуратно поднял, огляделся.
В прихожей подхватил сумку. Вышел, не закрывая двери на ключ, оставляя мёртвую Винни Грэм в кровати и Молли Фостер без сознания в кресле в гостиной.
Демон В Салоне протянул ему вторую серёжку. Лектер сжёг её в ладони вместе с первой.
— Держи крепко, — сказал Лектер, протянув Кейна Демону В Салоне. Тот обвернулся вкруг свёртка из одеял, фиксируя мальчика крепко и бережно.
***
Уилл проснулся при успокаивающем свете огней святого Эльма, что по обыкновению оседали ночами в Доме С Демонами в углах, под потолками, по периметру комнат. Бродячие болотные огни легко плавали в коридорах, прохладные и ласковые. Но Грэму было не до ласки.
Лектера рядом не было. Уилл знал, где тот. Да и чёрт с этим. Но он так же знал, что происходит с мужем. И вот это выбросило его из мягкого расслабленного сна после первого брачного секса. Сперма Лектера до сих пор чувствовалась им на коже бёдер и ягодиц. А на шее, не давая сделать полноценный вдох, чувствовались стальные пальцы рук, ломающие позвонки.
«Блядский, блядский, блядский боже», — повторял Уилл про себя, сидя в кровати, чуть подавшись вперёд, наконец-то с трудом начиная дышать. Лицо Ганнибала до сих пор стояло у него перед сонным взором: искажённое болью, сожалением и любовью.
«Я люблю тебя, Уилл», — сказал Лектер.
«Я люблю тебя, Ann», — пообещал в ответ Уилл.
А потом умер ещё раз в квартире Винни Грэм.
«Сука, никаких игрищ с удушением. Больше никогда», — напомнил себе Уилл, сползая с кровати. Прошёл в гардеробную. Потребовал свет. Дом послушно осветил полки с одеждой персиковым сиянием. Уилл достал пижаму. Натягивая штаны, оторопел. Над лобком, чуть ниже линии пояса брюк тянулся горизонтальный яркий розовый медицинский шов. Грэм накрыл его ладонью и прошёлся пальцами по рельефной, обработанной хирургическими нитками полосе.