— Зачем мне тебе помогать? — Оливер скрещивает руки на груди и сверлит настораживающего незнакомца, рядом с которым все его инстинкты кричат об опасности, взглядом.
— Затем, что он убил кое-кого, — Барри бесстрашно подходит к Оливеру впритык, и Куин только в этот момент понимает, что он выше его на несколько сантиметров; взгляд же у него такой, будто он старше его на несколько столетий. — Лорел Лэнс. Ты же знал ее? — Фелисити замирает, вспоминая, как сутки назад помогла найти именно ее. — Я нашел ее, потому что так сказал Уэллс. Это был единственный способ найти Кейтлин. И он убил твою Лорел. Знаешь, она тоже стала мета. Они называли ее Сиреной. Убийственный голос — до сих пор в ушах звенит, — Аллен практически не моргает, пытается нащупать предел, когда у Куина сорвет крышу.
Оливер бьет Барри резко, а тот и не думает отклоняться; хрустит сломанный нос, взрываясь алым маревом боли, от которой Аллен тут же отключается и вправляет хрящ с небрежностью, не обращая внимания на кровь, что заливает губы.
— Ты можешь ударить меня еще раз, если тебе станет легче. Только прежде чем ты заклеймишь меня за то, что я сдал твою Лорел ему, я задам лишь один вопрос. Будь ты на моем месте, и тебе бы сказали привести мою Кейтлин в обмен на твою Лэнс, как бы ты поступил? — Оливер замахивается для очередного удара, но Фелисити хватает его за локоть, не давая продолжить бой. Барри стоит и не шевелится, считает про себя секунды.
— Сколько таких, как ты? — хрипло произносит Куин, и Аллен ухмыляется про себя.
— Несколько десятков, быть может. Никто не знает точного числа, однако если мы избавимся от Уэллса и уничтожим всю его базу данных, то это будет неважно. Большая часть подопытных просто хочет вернуться домой.
— А остальная часть? — Оливер чувствует подвох, хоть и не может понять, где именно он спрятан, куда нужно нажать, чтобы вскрыть его, но практически уверен в его существовании.
— Об остальной части я позабочусь лично, — и Аллен улыбается, как улыбался когда-то, в другой жизни: открыто, дружелюбно, доверительно. Вновь протягивает руку для пожатия.
— Хорошо, но мы сделаем это на моих условиях, — Оливер скрепляет их договор рукопожатием; Барри, впрочем, плевать, кто будет отдавать приказы.
— Если тебе так будет спокойнее, — Аллен оборачивается назад и хмурит брови, когда видит, что бинты на боку Кейтлин опять надо менять. — Кстати, у тебя нет знакомого врача? Она не замораживает рану, — он шепчет судорожно — в голосе чувствуется нарастающая паника — и вспышкой перемещается к столу. — Почему ты не замораживаешь рану? Ну же, Кейт, пожалуйста, ты должна заморозить ее. Ты должна, малышка, ради меня, — он целует ее в лоб. Фелисити с Оливером переглядываются.
— У нас некоторая заминка с врачами, знаешь ли, — осторожно начинает Смоук. — Боюсь, с этим мы помочь не в силах, — она не решается подойти к нему со спины, которая тут же напрягается после ее слов.
— Ничего страшного, — однако его голос явно намекает на иной исход. — Мы что-нибудь придумаем. Нужно только привести ее в чувства, тогда она сама все сделает, — Барри меняет повязку за десятые доли секунды, а после снова целует Кейтлин.
В ее волосах больше нет белого, но глаза она так и не открывает.
Когда Оливер видит отчаяние на лице Аллена, с которым тот сжимает в своих ладонях лицо лежащей на столе девушке, то чувствует нечто похожее на сочувствие и некоторую неловкость, а потому отворачивается. Того, как Барри поджимает губы, а вокруг потемневшей от гнева радужки начинают мелькать золотые молнии, Куин уже не замечает.
*
Позже вечером, когда Оливер уходит на патруль в одиночестве, наотрез отказываясь брать с собой спидстера, а Барри сидит на полу, упершись затылком в стену, и чутко дремлет, настроенный на монотонный писк приборов, присоединенных к телу Кейтлин, Фелисити будит его тактичным покашливанием.
Аллен вскакивает на ноги, готовый бежать или убивать — зависит от обстоятельств. Он чуть расслабляет линию плеч, когда видит перед собой блондинку с планшетом в руках.
— Ты не хочешь это объяснить? — она поворачивает гаджет экраном перед собой, показывая статью, в которой говорится о захвате заложников в больнице и смерти команды хирургов. — Тут ни слова о том, что нападавший был одним из мета, однако по времени все сходится. Спустя несколько часов после нападения ты ворвался сюда с прооперированной Кейтлин на руках. Это был ты? Ты убил всех этих людей?
— Я убил лишь того спидстера, что Уэллс послал за мной, когда я забрал Кейтлин и отказался с ним работать, — спокойно отвечает он. — Я был в той больнице, я просил врачей спасти ее, а потом ворвался тот, другой, и убил всех. Уэллсу не дают покоя мои возможности, и он постоянно пытается скопировать их, создать таких же, как я. Они все недостаточно быстры для меня.
— Кем он был? — спрашивает Фелисити.
— Ученым, что работал на Уэллса. Его звали Джей или как-то так. Я не особо вслушивался в то, что он говорит, — пожимает плечами Аллен. — Я знаю, ты осуждаешь меня за то, что я сделал. За то, что выбросил наушник, когда нашел Лорел. Но это… — он осекается и делает вдох, а после смотрит ей прямо в глаза. — Я не могу потерять ее, понимаешь? Я не могу потерять ее снова. Она то немногое, что давало мне силы держаться там, в той лаборатории. Одного моего друга убили эксперименты, что над ним ставили, — его палец скользит по татуировке с числом 818. — Другой не выдержал его смерти и попытался устроить бунт, — палец касается числа 318 на запястье. — Они нам давали номера, следуя какой-то своей изощренной логике. Они пытали нас, надеясь выявить предел, а когда мы умирали, то разбирали на части, чтобы вытащить из наших остатков все, что может быть полезно.