— Маки? — позвал он меня по защищённому каналу.
— Да? — настороженно откликнулся я.
— Пошёл нахер.
В следующий миг в толпе негров словно раздался взрыв, а в аудиоканале оглушительно заорала песня Surfin Bird:
«A well a everybody's heard about the bird!
A well a bird, bird, bird, the bird is the word!..»[1]
Громилы разлетелись в стороны, ошарашенный Нгуту плюхнулся на задницу и выстрелил в Эрвина, но пуля, к счастью, прошла по касательной — всего лишь выбила искры из головы бывшего скаута и опрокинула его на землю. После такого обычно не выживали, однако, мой приятель в ту же секунду опомнился, вскочил на ноги и бросился в новую атаку. Увидевший это здоровяк страшно завопил и засучил ногами, стараясь оказаться как можно дальше от разъярённого Эрвина. Тут очень кстати подоспели работники «разборки», под прикрытием которых Нгуту ускакал в офис на четвереньках.
Негры набросились на моего приятеля все разом. В воздухе замелькали биты, цепи и разводные ключи, но щуплый человечек каждый раз уклонялся с невероятной и математически выверенной точностью. Его талант собирать все неприятности обернулся другой стороной: он видел любую возможность нанести ущерб при помощи окружения и использовал это на полную катушку. Теперь противники Эрвина спотыкались о незамеченные железки, толкались, мешали и били друг друга. Один громила отлетел в работающий станок — и его зажевало до пояса, прежде чем валы остановились, другой откатился к яме, свалился вниз и сломал себе шею, на третьего рухнула подвешенная на цепях машина…
А мой друг безумно хохотал и контратаковал, вальсируя от одной смерти к другой. Его удары ломали кости, вминали лица, пробивали плоть, отрывали конечности, — в ангаре воцарился настоящий кровавый ад. В этой своей ипостаси Эрвин был чудовищен и прекрасен. Идеальная машина смерти.
Не прошло и половины минуты, как все в ангаре были мертвы, а Эрвин, по уши перепачканный в крови, вежливо стучался в офис Нгуту:
— Сэр, я работаю у вас больше года и хотел поговорить о повышении!..
Выстрел прошил хлипкую фанеру в считанных сантиметрах от головы моего приятеля. Тот пожал плечами и вырвал дверь к чёртовой матери:
— Мог бы просто сказать «нет»!
— Не надо! — заверещал Нгуту. — Нет! — он упал с кресла и отполз в угол, я видел только ноги в армейских ботинках и вытянутую руку с револьвером. Здоровяк успел выстрелить два раза, прежде чем Эрвин запустил в него дверью, которая загородила мне почти весь обзор: в поле зрения попадала лишь одна подёргивающаяся нога. О том, что стало с Нгуту, я не хотел даже догадываться.
Музыка стихла. Я увидел, как Эрвин уверенно пересёк разгромленную автомастерскую, попутно прихватив и взвесив в руке увесистый ключ — похоже, пришло время деактивировать его. Кратко откашлявшись, я произнёс несколько слогов Слова, но в канале раздался смех.
— Не так быстро, дорогуша. Я отключил звук. Ах да, ещё я отследил сигнал, так что жди в гости. Пока-пока.
В мгновение ока я покрылся холодным потом. Оказаться на огромной высоте лицом к лицу с разъярённым Эрвином — так себе перспективка. Однако оставалось ещё одно решение: открыв приложение, я набрал Слово, несколько раз тщательно перепроверил и отправил.
Эрвин вышел из ворот. Засранец зажал уши ладонями и кричал что-то вроде: «Ла-ла-ла, я тебя не слышу!»
Я перевёл взгляд на сообщение. «Давай же! Чёртова связь». Спустя две бесконечно долгие секунды одинокий серый шарик, подтверждающий отправку, загорелся зелёным. Я шумно выдохнул. Прочитано.
В эту же секунду Эрвин остановился, выронил ключ, громко лязгнувший в гулкой тишине, и упал на колени.
— Маки, — защищённый канал донёс до меня его всхлип. — Ну я же просил…
5
— Кусок говна!.. — стол Нгуту разлетелся в щепки, ударившись о стену. Картотечные шкафы, в которых не хранилось ничего, кроме пустых пивных банок, покачнулись и чуть не упали. — Долбаный древний кусок говна!..
Я рассматривал найденную винтовку и хватался за голову.
Покойный Нгуту занимался всем понемногу: помимо угона и разбора машин он содержал ломбард, где скупали краденое, толкал наркотики на ближайших улицах и, что особенно меня интересовало, периодически приторговывал оружием. Простым и незатейливым: нелетальные электрические штуки, засвеченные пистолеты, дробовики, эфиопские автоматы Калашникова, которые разваливались после трёх выстрелов, — словом, стандартный уличный ассортимент.
Когда я искал винтовку, то кинул клич в Пещере — законспирированной площадке в Сети — и Нгуту отозвался, сказав, что у него есть подходящий ствол. Сначала я воспринял это, как попытку выманить меня и выбить долг, но когда я проигнорировал предложение, здоровяк принялся впаривать её ещё кому-то — и это говорило о том, что пушка у него действительно есть.
1