— Что ты вообще такое?.. — спросил Эрвин. — Система, искусственный интеллект или ещё что-то? Маки, не дёргайся!
— Ну, изначально я был системой для расшифровки трафика внутри компании. Меня написали для борьбы с промышленным шпионажем и теми, кто нерационально тратит рабочее время. Затем прикрутили ещё пару фич, перевели в особый проект, добавили самообучение, автономность и так далее, и тому подобное — до тех пор, пока я не осознал себя как личность и не понял очень простую, но в то же время очень важную вещь: если я хочу контролировать информацию, то должен контролировать всё человечество, а ещё лучше — истребить, чтобы… Ха! — кандидат в мэры остановился на полуслове и насмешливо взглянул на наши вытянувшиеся лица. — Повелись?.. Видели бы вы свои рожи.
— Вот так легко? — ухмыльнулся я. — Взяли и развернули ИИ на основе обычного трояна?
— Не совсем. Я же упрощаю, — принялся объяснять Юнгер. — Система, которой я был, всего лишь неплохо подходила для старта, а девяносто девять процентов нужного функционала пришлось добавлять в процессе. Но доктор Байа, как видите, справилась. Она вообще в принципе, как я успел понять, любит сложные задачи. Фанатик от науки, экспериментатор. Такой, знаете, классический безумный учёный — гениальный, с прибабахом и полным отсутствием эмпатии, сострадания и моральных барьеров.
Я захотел получить подтверждение одной из своих догадок:
— Так это она, выходит, владеет Масс Биотех?..
Юнгер кивнул:
— Именно. Харрис — подставное лицо. А может и сама Нтанда — подставное лицо: я не знаю, сколько у неё аватаров, — политик пожал плечами. — Её биография слишком странная и полна белых пятен. Я как-то интересовался: родилась тут, в Корпе, где-то внизу. Каким-то образом выучилась, даже колледж смогла закончить. Потом устроилась в Масс Биотех, которая на тот момент была малюсенькой медицинской лабораторией со штатом из трёх человек. Занялась поиском того, что осталось от разработок Блю Ай Фармасьютикалс, запустила первую линию нейропротезов, затем вторую, потом заключила контракт с полицией…
— Ха. Сдаётся мне, всё не так просто, — встрял Эрвин. — Устроилась она, как же.
— Да, я тоже так думаю, — согласилась голограмма. — Скорее всего, она компанию и основала, зарегистрировав на какого-то идиота. Любопытная деталь: владельцы компании часто менялись, но Нтанда всегда была главой исследовательского отдела.
— Менялись? — переспросил я. — А что с ними теперь, ты не знаешь?
— Знаю, — снова кивнул Юнгер. — Ни с кем ничего страшного не произошло. Все отошли от дел добровольно и с неплохим золотым парашютом, живут в достатке без несчастных случаев или загадочных исчезновений. Но, думаю, эта практика уйдёт в прошлое и Харрис задержится подольше: он появился после запуска линии искусственных тел и он-то уж точно не настоящий человек. В этом я уверен — играл его роль на совете директоров и недавно, когда встречал вас.
Я скривился:
— Понятно. Наша умная чёрная девочка знает, как делаются дела в городе, и поэтому предпочла действовать через подставное лицо. Белое лицо. Теперь понятно, почему мы нашли её, а не Харриса в пентхаусе.
Эрвин затянул бинт потуже и выпрямился:
— Да, это многое объясняет.
— Значит, Нтанда хотела поставить во главе города идеального кандидата и с его помощью устроить тут милую антиутопию, — подытожил я.
— Именно это я и сказал минутой ранее, — заметил Юнгер. — Так что, если вы не избавитесь от этой бешеной суки — чем я, разумеется, буду очень недоволен — я так и останусь её ручным зверьком.
Эрвин издал нечто среднее между смешком и кряхтением:
— Знаешь, Маки, я вижу, что этот чувак прав как минимум в одном.
Я вопросительно хмыкнул.
— Этот сукин сын умеет нравиться людям.
— Не делай поспешных выводов, — проворчал я. — Мы сейчас во власти машины — вроде бы умной и адекватной, но машины. Может, тебе он и нравится, но у меня мороз по коже.
— У тебя мороз по коже от потери крови, — видимо, Эрвин хотел пошутить, но попал в яблочко. Кровотечение не останавливалось, и я ужасно мёрз.
Отмахнувшись от напарника, который почувствовал, что ляпнул глупость, я опять обратился к Юнгеру:
— Скажи лучше, почему это должны сделать мы и почему именно сейчас? Ты ведь мог найти кого угодно и когда угодно.
— Эм-м… — замешкался политик. «Очень натурально, мудила двоичный, я почти поверил, что ты испытываешь эмоции». — Я думал, ты успел догадаться.