Вдруг лукаво улыбнулась, голубые глаза заискрились от затаенного веселья. Девушка вложила свою руку в его и невесомо перепорхнула через лужу.
Наступив ему на ногу.
Он несколько секунд стоял столбом, озадаченно глядя на мокнущий в воде кроссовок, на котором теперь красовался почти незаметный след ее туфельки. Не сказать, чтоб это сильно ухудшило внешний вид его обуви.
Потом его взгляд невольно скользнул на ее лицо. Она стояла рядом, голубые глаза неотрывно изучали его, в них был смех, тревога и вопрос.
«Ты обидишься? Я рассердила тебя? Как ты поведешь себя теперь?»
У обоих, у хмурого юноши из янтарного парка и у отчаявшегося полуседого мужчины в пахнущей горьким и кислым комнатушке, губы невольно растянулись в улыбке.
— Ну, ты… — выдохнул он и рассмеялся, а рядом засияло улыбкой лицо незнакомки, — нет, ну, в принципе, решение хорошее.
— Прости, я не хотела обидеть, просто боялась поскользнуться, — обезоруживающе смеялась она.
— Да нет, все нормально, — от хмурого настроения не осталось и следа.
Все обиды вдруг стали казаться пустяковыми, парк вокруг сиял янтарным светом ранней осени, а цвет прозрачного, омытого дождем неба надолго остался с ним в ее глазах. В тот день они еще долго гуляли по сияющему парку, и он не мог оторвать взгляд от ее хрупкой фигуры, от каштановых волос, и от этих глаз. В которых он сегодняшний все чаще и чаще замечал то, чего точно не было там в день их первой встречи, еще не могло быть. Там был смех, любопытство, интерес, иногда удивление. Но не любовь, нет. Не в первый день.
И все же он видел ее. Так же ясно, как видел страх и мольбу в этих глазах там, в раз за разом повторяющемся воспоминании о ее отлете.
Нет, нет, этого нет. Еще не сегодня, не в этот осенний день. Сегодня впереди долгая прогулка по парку, смех и разговоры. Потом будет завтра, послезавтра, и долгие годы впереди, наполненные ее присутствием. У них все впереди, и в ее глазах всегда будет светиться то, что сегодня он наконец-то принес собой в это последнее воспоминание.
То, что принес с собой.
Когда чары реколлектора рассеялись, перед его глазами все еще стояло смеющееся лицо той девушки из далекого парка, освещенное янтарным светом их первой осени.
Он успел вколоть последнюю ампулу до того, как оно исчезло.