«Приятный… — украдкой втянула воздух, — цитрусовый свежий, но с теплыми древесными нотками».
Стоп! Чего это я?!
«Стокгольмский синдром начинается», — подло хихикнуло внутреннее «Я».
«Нет-нет! Мне простительно, как-никак два раза головой приложилась».
На всякий случай отстранилась и с подозрением посмотрела на Аято, внимательно прислушиваясь к ощущениям: не шевелится ли внутри червячок симпатии? А то вдруг мазохизм Юи передался мне воздушно-капельным путем.
Юноша, видимо, истолковал мой пристальный взгляд по-своему:
— Рядом с Великим Я тебе нечего бояться.
Он что повелся?! Ну надо же, как полезно иногда побыть дурой! Кто бы мог подумать! Нужно закрепить результат.
— Ты мой герой, — смущенно захлопав ресницами, улыбнулась, отпуская парня.
Так, а теперь бочком аккуратно его обходим.
— Куда это ты, — Аято резко поставил руку, прямо перед моим носом, облокотившись о дверь и вновь угрожающе нависнув, — господину полагается награда за твое спасение.
— В доме душно, я прогуляюсь немного по саду, а когда вернусь, приготовлю тебе такомаки в качестве благодарности.
Это его любимое блюдо. Надо же, как удачно вспомнилось. Я мило улыбнулась.
— Такояки, — Аято недоверчиво на меня посмотрел.
Ну не совсем вспомнила…
— Нет, такомаки
Но отступать поздно — врем до конца:
— Это редкий рецепт такояки. Очень вкусный, поэтому его держат в секрете в нашем монастыре.
— Блинчик не рассказывала об этом, — Аято нахмурился. Кажется, не поверил.
— Юи не знает, — я скромно потупила взор, — настоятельница научила готовить такомаки только меня.
На лице юноши отразилась внутренняя борьба между здравомыслием и пристрастием к любимой еде, подогретым интересом. Победило последнее.
— Правда? — наконец неуверенно протянул он, сдаваясь.
Конечно же нет! Да я сейчас и Папой Римским назовусь и псалмы читать буду, чтобы от тебя избавиться. Жаль, не подействует. В этом аниме какие-то неправильные вампиры. Креста и молитвы не боятся, поедают такояки и… пялятся на женскую грудь.
Скрестила руки, прикрываясь, но все так же улыбчиво ответила:
— Угу.
— Эй, Дынька, — Аято вдруг улыбнулся и подался вперед.
Я вжалась в дверь, искренне желая расплыться лужицей и просочиться сквозь землю.
— А блинчик ведь рассказала тебе наш секрет?
Это он сейчас о чем? Я нервно моргнула, чувствуя, как тело напряженно замерло, словно натянутая пружинка. Взгляд упал на длинные острые клыки парня, которые явно намекали на ответ.
— Н-н-нет, — в груди екнуло от нехорошего предчувствия, — обсуждать личные темы неприлично, и чужие секреты не люблю.
— А что тогда сразу испугалась?
Аято усмехнулся и наклонился еще ближе, прижав меня к двери. На шее ощутилось чужое дыхание, пустив по телу волну противных холодных мурашек. От хлынувшего в кровь адреналина начало ощутимо потряхивать. А спустя пару секунд сердце ухнулось вниз, когда чуть хрипловатый шепот коснулся моего уха:
— А вот сейчас самое время кричать…
Куст второй. Кровавые шипы. Часть восьмая
От волнения горло словно пережали, и я только рвано выдохнула, когда Аято, перехватив мои руки за запястья, вновь навалился, прижав к двери и вклинив колено между ног. В кино подобные сцены всегда выглядели такими страстными и романтичными. Но по моим реальным ощущениям мне досталась душная тесная маршрутка с извращенцем в час пик. Я не только прочувствовала все различия между мужским и женским телом, но и изысканный резной узор на двери. Каждую ненавистную металлическую завитушечку, которая до боли впечаталась мне в спину!
— Аято, — пошевелиться можно было, ну, разве что пальцами, которые, кстати, уже начали неметь из-за пережатых запястий, — дышать нечем…
Он же меня так раздавит!