«А-а-а-а! Он же меня так разденет!»
— О, да, это выражение определенно мне нравится, — по красивому лицу расползлась нахальная улыбка, — покажешь еще больше эмоций?
— Сама сниму! — выкрикнула я, когда самодельный разрез достиг середины бедра.
Юноша рассмеялся:
— А ты покраснела. Стесняешься? Ты должна быть благодарна, что Великий Я помогает тебе избавиться от этих уродливых лохмотьев.
— Да, спасибо, что осчастливил.
«Так бы и придушила от радости».
Аято слегка нахмурился, уловив в словах иронию. Нацепив милую улыбку, поспешила исправиться:
— Очень благодарна, господин.
— Тогда, может, покажешь господину, насколько ты благодарна?
Прохладная мужская ладонь собственнически заскользила по бедру:
— Прямо сейчас… Я хочу чувствовать тебя сильнее… — Аято склонился к моей шее, от бархатистых интонаций вдоль позвоночника побежали мурашки, — я вонжу в тебя свои клыки… Глубоко… Пока ты не попросишь прекратить…
Целый табун холодных мурашек ужаса! И топот от их маленьких ножек складывался в моей голове в похоронный марш. Прожитая жизнь яркими картинками замелькала перед глазами.
«Изнасилует, а потом убьет? — печально гадал внутренний голос, — или же сначала помучает, а потом изнасилует и убьет? А может, помучает, убьет и после изнасилует?»
От последнего предположения замутило.
«А что ты хотела, маньяки они такие, — страдальчески вздохнуло внутреннее „Я“, — а этот еще и псих».
Нет! Жить хочу! Или хотя бы умереть быстрой и девственной смертью!
— Меня нельзя сейчас кусать! — я упрямо уперлась в плечи парня, отталкивая.
— Перестань дергаться! Ты слишком беспокойная для еды! — Аято отстранился и, легко перехватив мои руки, прижал их к кровати.
— Я… Я… Грязная! Мне в душ надо! — нервно сглотнула, наблюдая за реакцией.
Зеленые глаза предостерегающе зло сузились. Уголки губ опустились, выражая явное недовольство. Мне конец?
— Я же в озеро… уп-п-пала, — продолжила, заикаясь от тяжести немигающего взгляда, — испач-ч-калась. И теперь нев-в-вкусная…
Все внутренности скрутило в тугой ком, сердце колотилось в горле, отсчитывая, судя по выражению лица парня, последние секунды моей жизни.
— Хорошо.
Тяжесть чужого тела неожиданно исчезла.
«Я жива? Ура! Я жива!»
Взгляд упал на стоящего рядом Аято:
«Правда, ненадолго. Ой!»
— Продолжим после ванны.
Он резко стянул меня за руки с кровати и поставил перед собой. От быстрого перемещения в вертикальное положение голова закружилась.
— Поторопись, — низкий голос у уха прозвучал как предупреждающее шипение змеи, — а если задержишься… Сама знаешь, что будет…
Я непроизвольно отшатнулась, но в следующее мгновение в комнате его уже не было.
Куст второй. Кровавые шипы. Часть тринадцатая
Первой мыслью было радостное «Бежать!» Но дернувшись к двери, замерла. А вдруг эта уступка всего лишь игра или уловка? И на самом деле Аято никуда не ушел, а ждет, притаившись, моего промаха? Перед глазами, словно наяву, появилась его издевательски смеющаяся вампирская физиономия, довольно констатирующая: «А я ведь предупреждал, от меня не убежишь…» и сверкнувшие острые клыки, которые тут же впились в мою шею. Я невольно поежилась от представленного. Времени мало, но и действовать необдуманно нельзя. Да и в сваливающихся с тела лохмотьях как-то некомильфо. Может, в шкафах найдется что-то из одежды? На крайний случай и простынь сойдет.
Я уже хотела приступить к обыску комнаты, как взгляд упал на стул рядом с кроватью. Последний раз его тут не было. Но это и неважно. Главное (О, чудо!), под ним стояли мои босоножки, а на нем аккуратной стопочкой лежала футболка и джинсы с выглядывающим из-под них черным нижним бельем, на спинке висела сумка. Взяв в руки свою одежду, немного прослезилась, мысленно благодаря Юи и за одежду и за переодевание. Неловкость задвинула на задний план. Смущаться буду потом, когда это сумашествие закончится.