Пока мысли метались от одного «радостного» варианта к другому, не зная, какой выбрать, дверь тихо скрипнула. В комнату вошла Юи и замерла:
— Изви… Извините, я не знала, что вы уже проснулись, и поэтому не постучалась.
«Да лучше бы не просыпалась», — мрачно подумала я, но все же вежливо улыбнулась.
— Это мне следует извиниться за доставленные неудобства.
Девушка неуверенно подошла к кровати и положила на край аккуратно сложенную стопку одежды.
— Ваша одежда была мокрой и испачкалась. Я постирала. Она уже высохла. Не волнуйтесь, это я Вас переодела, — поспешно добавила она, — Надеюсь, Вы не против.
— Спасибо, Юи. Вы очень добры.
Уголки губ девушки дрогнули и поползли вверх. Небольшая похвала от незнакомки – и столько радости в ответ. М-да, тяжела жизнь мазохиста.
Я приподнялась и потянулась к родным футболке и джинсам. Надо переодеться и поскорее уходить, пока остальные новые знакомые не объявились.
Неожиданно Юи резко подалась вперед и перехватила мою руку, слегка сжав. Я испуганно дернулась. Еще пару таких моментов и домой, определенно, вернусь заикой.
— Послушайте, — она понизила голос до шепота, — я сказала им, что Вы моя подруга из монастыря, которая приехала меня навестить.
Девушка смолкла, ожидая моего подтверждения.
— Угу-у-у-у… — протянула, кивнув головой, стараясь прикинуть, на что меня подписали, и осторожно высвобождая захваченную конечность из цепких пальцев. Во всех книжках пишут, что психам нужно поддакивать.
— Скоро они уезжают на занятия в вечернюю школу. В особняке никого не будет, и тогда Вы сможете сбежать.
— Угу-у-у-у… — левый глаз нервно задергался.
Смогу сбежать? А сейчас, значит, нельзя? События как-то стремительно и неправильно развиваются.
— Надеюсь, до этого времени они Вам ничего не сделают.
Надеюсь? Не сделают что?
Внутри похолодело. Перед глазами замелькали картинки местной программы ЧП:
— В субботу утром, одиннадцатого июля, — вещал гнусавый женский голос за кадром, пока на экране показывали мои фотографии — ушла из дома и не вернулась студентка Алина Орлова Владимировна 1994 года рождения. Рост сто шестьдесят пять сантиметров, худощавого телосложения, волосы — длинные, каштановые, глаза — светло-карие. Особые приметы: талант находить приключения на свою голову.
Голова в подтверждение заболела еще сильнее. Я невольно поморщилась от накатившей дурноты.
— Вы в порядке? Вы побледнели, — встревожилась Юи.
Цепочку потеряла, вымокла до нитки, замерзла, наткнулась на парочку клыкастых неадекватов с явными гастрономическими намерениями относительно моей щупленькой тушки, нехило приложилась головой о какую-то корягу при попытке побега и теперь лежу в розовой детской сорочке, в розовой кроватке, в розовой комнате. А я, между прочим, терпеть не могу розовый! Конечно, я в порядке. Лишь бы Канато и Субаро не заходили справиться о моем здоровье, а то не удивлюсь, если до вечера, еще и поседею.
— Вам бы нужно показаться врачу. Вдруг что-то серьезное.
Конечно, нужно. Я даже знаю к какому.
— Психиатру, по всей видимости…
— Что? — девушка с непониманием на меня посмотрела.
Я вслух произнесла что ли? Вот же…
— Говорю, сколько пробыла без сознания? — быстро исправилась, нацепив милую улыбку.
За окном темнеет, а когда выходила было утро. Неужели столько проспала. Даже неловко.
— Часа четыре, наверное.
Мозг на секунду завис, но потом все же попытался переварить полученную информацию. Тщетно. Ранее утро плюс четыре часа равно разгар дня, но никак не вечер.
— Понятно… — задумчиво протянула я.
Как бы описать это чувство. Например, когда весело и бодро идешь по дорожке в красивых лаковых туфлях и вдруг понимаешь, что наступила на нечто мягкое, и до последнего момента наивно веришь, что эта коричневая масса — кем-то уроненный шоколад. Если бы надежда найти кулон, посетившая меня вчера, была живым существом, то сейчас я бы придушила ее собственными руками. Пару раз. Надо же было так вляпаться. Точно. Это кара за нарушенное обещание не смотреть мистических фильмов. Я досадливо поджала губы. Но это же был всего лишь детский мультик! Жизнь, ты несправедлива.