Пока я занималась рукой Дема, о себе дал знать Илл. Он тихо скулил в другом углу, явно желая помощи.
– Как это получилось? – спросила я, мотнув головой в сторону руки Дема.
– Этот наглый блондинчик вгрызся мне в лапу, а я ему в шею, – ответил оборотень.
– А в чей крови Гелла?
– Та серебристая!? – уточнил Дем. – В своей и этого блондинчика! Мне кажется, он не выживет.
Когда жгут был наложен, я поднялась с колен и прошла к углу, где лежал Илл. Залитый кровью блондинисто-желтый волк лежал на полу, тяжело дыша и поскуливая.
В этот момент я удивилась собственной чрезмерной доброте. Оставить так волка я не могла. Я медленно подошла к нему, тот недовольным моим столь близким нахождением возле него, отдернулся и заскулил от боли.
– Дай посмотреть, что с тобой, – проговорила я, и волк закрыл глаза.
В этой части зала было темно, поэтому пришлось пригнать силу к мышцам глаз. Я почувствовала, как мои зрачки максимально расширились.
То, что я увидела, заставило мое сердце сжаться. Шерсть с шеи Илла была сорвана, зияли края огромных ран, явно оставшихся после клыков Демьяна. Из них текла кровь, вся шерсть оборотня была пропитана ею. В этот момент я была полностью согласна с Демом, этому парню не выжить.
Я присела рядом с волком, запустив пальцы ему в шерсть на спине. Волк недовольно зарычал и слегка отдернулся. Мне захотелось заплакать, но я сдерживалась. Я знала, что сейчас рядом со мной, весь в крови, он умрет.
– Тише, Илларион, – прошептала я, поглаживая волка, – мы оба знаем, что тебе осталось меньше пяти минут.
Волк приоткрыл глаза и глянул на меня с неподдельной грустью. Я ответила ему таким же печальным взглядом.
Я знаю, на их счету (в том числе и Илла) много убийств, но смотреть на смерть юноши со спокойной душой я не могла.
– Хочешь, я сказку расскажу или спою колыбельную? – спросила я.
Волк уложил голову на пол удобнее, и по его морде стекла слеза. Больше чем человеческая, размером как вишня.
«Спят луга, спят леса,
Пала божия роса,
В небе звездочки горят,
В речке струйки говорят,
К нам в окно луна глядит,
Малым деткам спять велит:
“Спите, спите, поздний час
Завтра брат разбудит вас.
Братний в золоте кафтан,
В серебре мой сарафан.
Встречу брата и пойду,
Спрячусь в божием саду,
А под вечер брат уснет
И меня гулять пошлет.
Сладкий сон вам пошлю,
Тихой сказкой усыплю,
Сказку сонную скажу,
Как детей сторожу…
Спите, спите, спать пора.
Детям спится до утра…”»
Я продолжала гладить волка, чувствуя, как замедляется его дыхание. Он приоткрыл глаза и посмотрел на меня замыленным взглядом, возможно уже хотел попрощаться со мной, как его грудная клетка не поднялась. Сквозь зубы плавно вышел последний воздух из легких, и глаза не шевелились.
– Илл? – тихо спросила я. – Илл!? – уже громче.
Я встряхнула волка, но тот не отреагировал.
Я поднялась с колен и прошла обратно к Дему. Тот ошарашенно глянул на меня, словно я только что съела таракана.
– Тебе надо в больницу, – проговорила я, – жгут нельзя держать дольше двух часов. Тебя должны зашить.
– Я знаю, – ответил парень и стал медленно подниматься с пола, – ты не оставила его одна, за что? Он пытался убить тебя, Мели и меня.
– Потому что он умирал, я не могла оставить его одного, – тихо ответила я.
– Откуда в тебе столько доброты!? – невесело усмехнулся Дем.
– Беги в ближайшую больницу, я нужна Мели и Вилоре, – проговорила я и направилась к разбитому окну.
Я поняла, что очень многое пропустила. Огромный черный волк (он был больше чем Илл и Гелла вместе), прижимал к асфальту лапой Вилору. Та пыталась вырваться. Велор и Гелла стояли в волчьей ипостаси рядом с Феликсом и скалились. Мелитта сидела у стены ресторана и плакала. Казалось, что она в истерике и сегодняшняя ночь навсегда оставит на ее психике след. Возможно, не сможет спать без света.
– Ладно! – крикнула Вилора, я слышала, как под весом Феликса хрустят ее ребра. – Я отдам ей силу!
Глава отступил, а девушка осталась лежать на дороге.
– Феликс! – крикнула я, и волк недовольно повернул ко мне голову. – Разве это того стоит? Ты потерял уже одного волка, хочешь потерять и Вилору?
Черный волк сорвался с места. Он, касаясь тяжелыми лапами земли, побежал ко мне на встречу, и в самую последнюю секунду его тело искривилось, шерсть исчезла, кости быстро трансформировались, и передо мной оказался мужчина во всей своей красе. Ногой красе. Моментально Гелла поспешила подать ему в зубах его темно-фиолетовые брюки, ведь глава не должен ходить голый. А возможно это ревность, Гелле, наверное, не было приятно, что ее жених стоит в неглиже перед юной девушкой. Мужчина поспешил скрыться под одеждой.