Он провел меня на кухню, уже не беспокоясь, что Яст держится близко ко мне.
Картонной коробка стояла на табуретке. На ней была белая наклейка, что не позволяла вскрыть коробку без ножниц. На белом фоне были красные буквы ОСЭ.
– Кто был тогда в ресторане с тобой? – спросил Юл, и я села на диванчик.
Яст рядом. Ли осталась в дверном проходе на кухню. Грома и Ника я не видела.
– Демьян, Мелитта (но ее уже нет в живых), Николай, – ответила я.
– Ты должна вызвонить их, второго января все вы должны сдать показания в ОСЭ, – проговорил Юлий.
– ОСЭ? – я глянула на коробку.
– Общий союз этгемов, – кивнул Юлий, – а тут твои вещи, которые нашли в ресторане и вернули.
– Полушубка, телефон…, – начала я список.
– Рубашка, джинсы, носки и трудовая, – кивнул Юл.
Носки? Кровь в щеках нагрелась.
– И трусы, – в дверях появился Ник и расхохотался.
Ли моментально дала ему подзатыльник, и тот умолк. А в моих щеках я снова ощутила тепло.
Юл обернулся к кухонной мебели, подергал ящички, заглядывая в каждый и, наконец, нашел искомое.
Ножницы.
Неприятный странный звук, и коробка вскрыта.
Я подхватила коробку со своими вещами и, осмотрев каждого, поспешила уйти с кухни.
Мне казалось, что это только мои вещи, и я не могла разбирать коробку при всех.
– Спасибо, Юлий, – кинула я напоследок и ушла к себе.
В нашей комнате на четверых я все же встретила Грома. Точнее говоря, он сидел на балконе. Это привлекло мое внимание, и, оставив коробку на кровати, я решила пройти к нему.
Я открыла дверь на балкон, и тот моментально перевел на меня взгляд. Рассеянный и пустой.
– Ты чем-то опечален, – сделала я вывод, закрывая за собой дверь.
Вещи подождут.
– Ты как обычно, – Гром облегченно выдохнул с полуулыбкой и поднес к губам сигарету.
Он курит? Я озадачено смотрела на образ Грома. Он казался идеальным, а, оказывается, у него есть грешок.
Гром выдохнул дым, и пусть окно на балконе было открыто, я ощутила неприятный обжигающий горло запах.
– Что как обычно? – неуверенно спросила я.
– Моментально оказываешься рядом, когда меня что-то гложет, – он перекинул на меня свой взгляд, в его глазах что-то пряталось, но я не могла понять, что, – мне так не хотелось, чтобы ты знала, что я курю.
– Это не из-за Ли, – я покачала головой.
– Нет, – согласился Гром.
– Тогда что? – тихо спросила я.
– Я хочу навестить маму до вступления в клан, познакомить с Ли и.…, – ответил Гром.
Я поняла ход его мыслей.
– И показать ей реку Холода во время зимнего заката, – я улыбнулась.
– Хм, ты помнишь, – Гром сделал еще одну затяжку.
– Так что же мешает тебе поехать? – спросила я.
– Я боюсь испугать маму той действительностью, в которой я живу, – Гром потушил сигарету в пепельнице.
– Ты боишься Ли не понравится твоей маме? – я непонимающе встряхнула головой, словно надеясь, что после это все встанет на свои места.
– Понимаешь, – Гром говорил максимально тихо, – я всегда видел и понимал разницу между мной и ею (я говорю про маму). Она человек, я вампир. Она ела жареную курицу и сырую морковь, а я пил консервированную кровь и ел, общепринятый вампирский деликатес, кусочки сырой не подвергшейся заморозке печени. Ночью она спала, а я бодрствовал. А днем наоборот. Я всегда боялся, что такая огромная разница разделяет нас и поэтому, когда у нее были выходные, я днем максимально долго держался и не спал. Когда она что-то готовила, я говорил, как вкусно пахнет, но на самом деле ничего не испытывал. И когда она ела сырую морковь, давился ею тоже. Только чтобы…
– Ты пытался стать человечнее, чтобы быть рядом с ней, – я понимающе кивнула.
– Мне кажется, она считала меня самым человечным вампиром… Что она подумает, когда увидит меня таким? – Гром показал на себя с головы до ног. – Я стал настоящим вампиром. И Ли такая же. Я боюсь напугать ее, ведь я не смогу больше давиться морковкой и заставлять это делать Ли. Я и Ли сформировавшиеся вампиры.
– Денис, твоя мама знала, кого усыновляет, – я покачала головой, – она знала с самого начала, что когда-нибудь ты станешь таким, какой ты есть сейчас. Ей нечего пугаться.
– Я понимаю это, но все же, – Гром закрыл окно.
– Ты сказал Ли, что ты хочешь съездить к маме? – тихо спросила я.
– Еще нет, – ответил Гром, и мы вышли с балкона.
– У тебя есть возможность сейчас, – я направилась разбирать свои вещи.
– Хорошо, но если Ли даст согласие, ты поедешь с Ястом с нами? – Гром остановился у выхода из комнаты и глянул на меня.
– Об этом надо спрашивать Яста, – я кратко пожала плечами и осталась одна.
Каждая моя вещь лежала в целлофановом пакете. Сверху лежали телефон, связка ключей, дальше рубашка, в которой я тогда пошла на работу. В следующем пакете джинсы, в другом – действительно носки. На дне коробки в большом пакете лежала моя полушубка, и в пакете поменьше лежали сапожки.