В темноте перед глазами прорисовывается стройная фигура, и в ней словно горит смертоносное пламя. Огонь приобретает форму, и на меня смотрят голубые глаза.
Мелитта смотрит на меня из темноты. Именно в этот момент я понимаю, что мы стоим на ночной улице, которую тускло освещают фонари. Она не улыбается, молчит.
– Привет, – я пытаюсь заговорить первой.
– Привет.
Ее голос безразличен, она стоит, не шелохнувшись и просто смотрит на меня. Я подхожу к ней ближе и заглядываю глаза. Зрачки расширены, а дыхание тяжелое и частое.
– Ты болеешь? – спрашиваю я, на что она отвечает:
– А что? Я снова могу это делать?
Мне становится страшно. Она кажется мне сумасшедшей, и я не знаю, что сказать, вдруг начинает она:
– Ты не изменилась, если не брать в счёт новые шрамы, – она словно видит меня сквозь одежду.
– Метки клана Феликса, – отвечаю я, и она молча согласно кивает.
Мне начинает казаться, словно этот сон будет продолжаться вечность, но Мелитта, явно не желая со мной общаться, растворяется снова превращаясь в пламя. И вскоре тьма сгустилась, забирая в себя образ девушки. Сумасшедшей девушки.
3
Когда я проснулась, Яст еще спал. На улице был ранний рассвет. Я поднялась с подушки и ощутила отвратительную слабость, словно всю ночь я не спала, а гоняла мяч по футбольному полю. Вот оно человеческое пробуждение, нужны силы, чтобы заставить себя проснуться. Голова казалась тяжелой, как мокрая вата. Когда во мне бурлила кровь Юла, просыпаясь, я могла пробежать километр, два, три. Теперь же, когда почти вернулась я настоящая, пробуждение стало по-человечески тяжелым.
Я спустила ноги на пол и попыталась на них встать. Получилось с первого раза, но они казались мне очень слабыми, не устойчивыми. Честно, меня это напугало.
Я знала, что Гром и Ли еще не спят, и я решила спросить у них совета.
Я вышла из комнаты, держась за стену. Казалось, что мои слабые ноги в любой момент подогнутся, и я упаду. Вниз по лестнице я спускалась очень медленно и аккуратно, как это делают пожилые существа. Полноценные вампиры сидели в кухне и пили из контейнеров кровь. Мне не хотелось, ведь совершенно недавно я пила кровь Яста.
– Хло, ого, – выдохнула Ли, когда увидела меня в дверях, – что с тобой?
– Я хотела у вас узнать, – ответила я, – всю ночь спала, а теперь эта дурная слабость.
– Ты пахнешь шоколадом и мятой, боюсь, кровь Юла полностью выветрилась, – Гром оторвался от пластикового пакета.
– Хочешь сказать, я больше не слышу и не бегаю, и не вижу, и не чувствую, как полноценный вампир? – обиженно произнесла я. Ведь я так свыклась с этой силой, а теперь я снова… снова слаба.
– Да, именно это, – ответил Гром.
Я опустила взгляд в пол. К сожалению, я не в силах ничего изменить. Я была рождена половинкой, нужно ей и оставаться до конца.
– Ну и ладно, – отмахнулась я, – но что могло вызвать столь резкий упадок концентрации крови Юла во мне?
– Вожделение, – Ли подмигнула мне, и я ощутила, как странное тепло ударило к щекам. Я покраснела, ох, как же я отвыкла от такого.
– Гром, – вдруг вспомнила я, – я забыла сказать. Юл звонил мне, он спрашивает, когда мы возвращаемся домой и не передумал ли ты?
– Неужели, вспомнила! – Гром иронизировал. – Мне Юл уже сам позвонил. Но если тебе интересно самой, то уезжаем этой ночью и, нет, не передумал.
– Отлично, – я улыбнулась.
– Уже? Так скоро? – на кухню заглянула Лариса Петровна. – Сегодня ночью? Вы всего лишь неделю погостили!
– Прости, мам, но ждут дела, – Гром пожал плечами, – там работа ждет.
– Как жаль, – выдохнула Лариса Петровна, – ну ладно. Раз работа ждет, я ничего не могу сказать против.
– Мы как-нибудь еще заедим, – пообещала я.
– Хорошо, я буду ждать, – женщина улыбнулась мне.
Лариса Петровна все же заставила меня позавтракать, пусть мне и не хотелось. Она налила мне горячий чай и пожарила блинов с красной икрой. Когда я принялась есть, на кухню спустился заспанный Яст.