Но время еще будет. Будет. Волан-де-Морт ухмыльнулся. Имеет она право на одно желание, верно? В конце концов, его желания сейчас были исполнены, а надежды вскоре станут явью, новый мир вырастет на руинах старого. Встреча, отороченная всего одним часом, уложенная в малую часть дня – разве такова цена долговечного мира?
– Я ухожу ненадолго, – проговорил Темный Лорд, теперь уже стоя прямо перед ней. – Вы не успеете наговориться всласть.
– Я буду рада и минуте с ней наедине.
– Что же… – отвернулся Волан-де-Морт, чуть улыбнувшись. – Почему нет. Как пожелает моя гостья.
Он снова хлопнул в ладоши, свет разогнал мрак. Появился он слишком резко, гриффиндорка прикрыла глаза от боли. Томас глаз не прикрывал. Зрачки его на секунду дрогнули, что-то в красноватых очах изменилось. Мужчина звонко засмеялся, но смеялся не долго. Он изобразил улыбку, смотря на девушку.
– Беллатрикс займется этим, – холодно бросил Темный Лорд. – Она управится со всем минут за десять, – с долей гордости в голосе говорил Том. – Но помните, мисс… Я рассчитываю на ваше благоразумие.
– Да, – нехотя бросила девушка. – Я догадалась.
– Славно, – ответил Темный Лорд. – Скоро увидимся.
От него остался только шлейф магической энергии: удивительно сильной. Гермиона громко хмыкнула, подбирая с пола свои вещи. Глаза еще не привыкли к свету, приходилось сильно щуриться, чтобы видеть хотя бы собственные ладони, лежащие сейчас на коленях. Странно. Рука коснулась шеи, нащупала на ней ярко-красный след его жадных губ. Почему Гермиона вдруг улыбнулась своей находке?
========== 10. Сомневающаяся ==========
Ее холодило чувство тревоги. Гермиона сидела спиной ко входу в ванную комнату, когда послышался этот мерзкий хлопок, означающий, что ее навестили. Сейчас можно было ему не злиться: этот звук принес собой забытую подругу. Да, забытую. Ведь Гермиона не вспоминала о ней, скрываясь в длинных лесах, холодных подземельях, непроходимых чащах, затерянных островах и тайных ходах Британии. Ее сердце не дрожало от гнусного осознания, разум не обращался к образу знакомой.
Повидала девушка много. Обе они. Обе выдержали немало испытаний, пытаясь выжить. Гриффиндорка оборачивалась медленно, что безумно злило Беллатрикс, стоявшую за ее спиной. Пожирательница зло оглядела сбившуюся простынь и отброшенное в самый угол одеяло. Беспорядок ложа заключенной заставил женщину тихо выругаться.
«Догадалась», – подумала Гермиона, проследив за взглядом Беллатрикс. Она увидела галстук Темного Лорда, отброшенный в сторону и забытый в спешке, и теперь не отрывала от него темных очей. Казалось, что нездоровая с виду женщина стала еще более бледной и жестокосердной, возмутившись тому, что «одарили» не ее. Тонкие губы ведьмы напряглись, примкнув друг к другу словно две тонкие нити в стежке образующие одну. Джинни стояла рядом. Молча.
– Потаскуха, – скорее для себя, чем для Гермионы шикнула женщина. – Я привела девчонку. Темный Лорд скоро явится сюда, не надейтесь на долгую беседу.
Она одарила гриффиндорку самой гадкой своей ухмылкой и отвернулась, почему-то опустив взгляд. Видимо, осознание произошедшего здесь действа причинило ей… Боль? Гермиона догадок не строила. Она знала, что у Беллатрикс просто нет сердца, которое могло бы болеть от ревности.
Женщина сжимала руку Джинни в своей, но тут же ее отпустила. Она больше не смотрела ни на нее, ни на Грейнджер, только сжала в руках палочку. Так, словно сейчас Беллатрикс тонула в пруду, а этот кусок зачарованной древесины был единственным предметом, что мог бы ее спасти. Женщина трансгрессировала, убралась прочь, чтобы за чашкой чая обдумать увиденное.
– Мило, – произнесла вдруг Джинни своим хриплым голосом. – Неплохо они тебя разместили.
– Здесь даже окна нет, – ответила Гермиона с улыбкой.
– Зато есть кровать, – серьезно ответила подруга. – И… Тут две комнаты?
– Вторая – ванная, – ответила девушка, приоткрыв перед Джинни дверь. – Можешь посмотреть, если хочешь.
Гостья недоверчиво заглянула в дверной проем. Гермиона украдкой рассмотрела ее со стороны. Драное платье из плотной белой материи, похожей на старую мешковину, на ногах нет ничего, если не считать тонких кандалов, замедляющих ее движения. Руки были свободны, а рыжие волосы грязны и спутаны. Пахла Джинни потом и чем-то еще менее приятным, но гриффиндорка предпочла сделать вид, будто совершенно этого не замечает, она даже не отворачивалась, только иногда прикрывала глаза.
– А мне… Можно принять душ? – спросила Джинни тихо.
– Конечно, – шепнула Гермиона, отступая назад.
Девушка хлопнула дверью. Громко, словно поставив в разговоре точку. Джинни скинула одежду, тут же нырнула в еще не заполненную водой ванну. Гермиона спиной привалилась к двери, села на чуть холодный пол. Ей отчего-то стало неловко, на секунду захотелось, чтобы Джинни ушла обратно, а сама она осталась в одиночестве. Не гордом, но жалком.
– И что же ты сделала ради того, чтобы меня к тебе прислали? – спросила девушка, включая воду. – И кому, кстати?
– Тебе лучше и не знать.
Голос Джинни, раздававшийся из-за двери, был чуть искажен. Он казался куда грубее, но был не таким хриплым. Гермиону все не покидали мысли о том, как же так вышло, что Джинни орала так громко, так сильно, что посадила горло на такой долгий срок. Бывшая подружка раздевалась за дверью, избавляясь от белья. Гермиона не видела ни следов от палки на ее бедрах, ни синяков на руках и ключицах, она не видела ничего. Даже слез в ее глазах, ведь Джинни давно не молила о пощаде, не скулила, как побитая псина.
– Пожалуй, – согласилась девушка, с какой-то животной жадностью намыливая предплечья. – Ну так… Как ты вообще поживаешь, чем тут занимаешься? Что это за местечко такое?
– И об этом ты хочешь меня спросить? – прошептала девушка тихо.
– Да. Прости, я теперь не могу поддержать тему моды или каких-то там книг, звезд, мальчиков… У меня в голове осталось только это.
Гермиона тихо шикнула. В голосе Джинни она слышала враждебность, слышала какой-то неясный вызов. Почему? Ведь гриффиндорка позвала ее не для того, чтобы выяснять старые обиды или злиться друг на друга весь день или вечер. Гермиона закусила губу, прислонив к белой двери ухо. Вода журчала, лилась из крана бурным и сильным потоком.
– Он хочет, чтобы я присоединилась к Пожирателям, Джинни, – сказала девушка тихо, так, что гостья еле различила слова.
Подруга громко хмыкнула за дверью, мочалкой проводя по впалому животу. Жесткие щетинки срывали с ее тела струпья высохшей крови, Джинни скривилась, когда одна из недавних ран снова начала кровоточить. Вода стала розоватой, а на губах девушки зацвела неприятная улыбка. Кровь течет, покидая ее белое тело…
– Ты ждешь моего совета, да? – спросила Джинни, отложив черствое мыло. – А я не знаю, что тут можно сказать.
– Как бы поступила ты сама? – спросила Гермиона, подтягивая ноги к себе и обхватывая их тонкими руками.
Джинни выжала губку прямо над собой, чтобы вода лишний раз сбежала по ее телу вниз, счищая за собой всю липкую грязь. Девушка задумалась, глядя прямо перед собой. Впрочем, она знала, как поступила бы, будь перед ней этот выбор. Может, в крови у них, у Уизли, что-то есть такое… Мерзкое? Но если бы предательство сохранило ее жизнь и жизнь Гарри, если бы пара слов согласия подарили ей желанную свободу, Джинни и думать не стала бы.