– Я подготовил для вас наряд. Одежда, к слову, лежит в шкафу, и вы можете носить ее сколько хотите. Но, если предпочитаете естественную наготу, это дело ваше.
Занятно. Здесь есть шкаф. Пожалуй, Гермионе и правда стоило оглядеть свою новую обитель, пока было время. Она видела только лепной потолок и бордовое покрывало, в которое ее ткнули носом несколько часов назад, пытаясь надломить еще сильнее. Противнее всего было то, что Том старательно делал вид, будто бы ничего не случилось между ними, будто все по-старому и все хорошо, так, как должно быть.
Выбранный им костюм отличался сдержанностью. Грязно-зеленое платье, юбка которого доходила до середины колена, рукава – три четверти. Черные туфли с ремешками и черная сумочка, в которую нечего положить – лежали рядом. Похоже, на улице было жарко, ведь сам Волан-де-Морт не утеплялся. Поверх тонкой белой рубашки он надел жилетку. Вертикальная полоска делала его еще более стройным, а серый цвет подчеркивал неестественный оттенок кожи. Том Реддл – словно труп, мертвец, наряженный для прощания с последними близкими.
– Куда мы идем? – обреченно спросила она, даже не подняв глаз на собеседника.
– На казнь, – с полной готовностью ответил Томас.
Он ждал этого вопроса. Темный Лорд не утруждал себя лишними формальностями. Пока девушка переодевалась перед ним, тот даже не попытался отвести взгляд. В змеиных очах не разглядеть интереса, но это совсем не значило, что хозяин их его не испытывал. Холодные мышцы под его холодной кожей плохо слушались.
– Надеюсь, меня убьют быстро, – проговорила Гермиона, бегло разглаживая свое платье.
– Не надейтесь. Казнь не ваша. Я бы не позволил растрачивать платье из сицилийского шелка для того, чтобы проводить в нем преступницу на плаху.
Достаточно циничный взгляд на вещи. Гриффиндорка никогда раньше не задумывалась о том, в чем хотела бы уйти за черту реальности. Наряду своему в этот момент она отвела самое последнее место. Главным казалась компания и местность. Умереть под чистым небом, не прячась и не скрываясь – прекрасная мечта. К сожалению, теперь уже не осуществимая. Гермиону можно считать счастливицей. В ее ванной лежат бритвы, которые можно будет использовать против несправедливости жизни. Конечно, если Лорд не наложил на них заклятие, не позволяющее лезвию навредить.
Он не протянул даме руку, как джентльмен, предлагая той самой согласиться на касание, добровольно пойти на контакт. Пальцы Темного Лорда мягко, но вполне себе требовательно обвили запястье гриффиндорки, удерживая ее подле себя. Гермиона уже не удивилась холодности его белой кожи, но что-то внутри нее дернулось, вспомнив недавний инцидент.
Этот жест не сбежал от зоркого взгляда Лорда. Он сладко улыбнулся, вспоминая пройденную забаву. Обычно таким занимались его Пожиратели – прихвостни, не лишенные похоти и естественных человеческих пороков. В этот раз они были готовы, появились, взяв несчастную за руки, чтобы потом… Но Том отозвал их. Решил сам справиться с поставленной задачей, испробовав новоприбывшую. Почему? На этот вопрос он не искал ответа.
– Не считаю нужным напоминать вам, что бежать некуда, мисс Грейнджер. Я ценю ваш интеллект, в конце концов.
Трансгрессии удавались Темному Лорду на удивление легко. Все удавалось ему легко, если над этим подумать. Любое заклинание, любая поставленная задача. Кроме той, что требовала от него слишком много. Силы, полнившие его жилистые руки, широкую юношескую теперь грудь – никуда не ушли. Гермиона не успела и глазом моргнуть, как сноп искр, крутивший их в развратном ярком вихре, обернулся огромной ареной, раскинувшейся вокруг путников.
Круглая. Круглая арена для казней, круглая, чтобы всем краям ее было видно забавное зрелище. Нисходящие ряды заполненных людьми скамеек шумели, гомонили. Люди говорили тихим шепотом, почти беззвучно, но разговоры сотен собеседников сливались в единый рой, и арена шумела, как улей. Для Темного Лорда и его гостей здесь имелась особая ложа, в которой всегда оставляли почетные места. Пожиратели могли приходить, когда вздумается.
Два стула в центре отличались от остальных высотой их спинок и шириной подлокотников. Словно два трона – королю и королеве. Правда, в сказках пьедестал супруги властителя всегда был чуть меньше, изящней, два этих сиденья друг от друга не отличались ничем.
– Окажите мне честь, – говорил Лорд, указывая на левый стул. – Я к вам присоединюсь чуть позже.
Гермиона села. Опустилась вниз, понимая, что ее так или иначе опустят. Лучше сделать это без скандала, чтобы любопытные зрители не переключили все свое внимание к ложе. Конструкция на сцене казалась девушке отвратительным зрелищем. Из романов и учебников она уже узнала о виселицах множество «важных» вещей. Интересно, что сказали бы жители немагической части Лондона, узнай они о том, что одна из самых варварских казней магглов все еще применяется в безупречном магическом мире?
А ведь волшебники обвиняли магглов в том, что это они сильно отстали в развитии. Впрочем, Темный Лорд выбрал такую казнь не потому, что решил вернуться к корням. Она казалась ему более унизительной, чем любые другие. Для волшебника смерть не от заклятья или не под естественным воздействием долгой жизни – страшная участь. Конечно, это только в его понимании. Самим смертникам все равно, что станет причиной их ухода из жизни. Вот то, что последует дальше – пугает почти каждого.
Из мыслей Гермиону вывел громкий стук. Это дверь, и дверь открылась. Девушка встрепенулась, оглянувшись к источнику звука. Неподалеку от «сцены» и отворился проем, сощурившиеся люди со скованными руками вышли вперед. Их пихали и толкали Пожиратели, стоявшие по обе стороны от них. В одном из трех заключенных Гермиона узнала потрепанного временем Эрни МакМиллана. Вторая заключенная под стражу – худосочная женщина. Волосы у нее были спутаны и грязны, цвет их не угадывался вот так просто. Третий обреченных на бесславную смерть – глубокий старик, не открывавший сомкнутых глаз.
Всех несчастных вывели вперед, к виселицам. Ноги женщины дрожали, плохо гнулись. Нетерпеливый Пожиратель пихнул ее сапогом в бедро, устав от ожидания. Темный Лорд шел последним. Он завершал конвой, замыкал скорбную процессию. Гермиона, увлеченная этим зрелищем, не заметила взглядов, обращенных к ней. Прямо в спину, как ножи гнусных предателей. Те волшебники, что относились к кругу избранных, что сидели в ложе позади нее, не могли перестать глазеть, злобно шикая. Дома они позволят себе отвесить в адрес гриффиндорки пару дерзких замечаний.
– Предательница рода! Маггловская шлюха! – кричала толпа, узнав приговоренную. – На костер бы ее! На костер!
– Тише! – взревел самый крупный Пожиратель. – Хозяин будет говорить!
Вот как они его зовут. «Хозяин». Какое гадкое слово, если применять его к нему. Мужчина только улыбнулся, обращая взор к разгоряченной ожиданием толпе. Его красные глаза медленно скользнули по людям, чьи взоры были обращены к его красивому лицу. Искусственно приятному, наигранно доброму в этот момент.
– Мы все здесь желаем их смерти, но должны вести себя прилично, ведь мы – не животные, – проговорил он медленно.
Голос Лорда словно гипнотизировал заведенную толпу. Редкие голоса смолкли, звуки резко оборвались. Слышались только шаги. Один, второй, третий, четвертый… В сторону виселиц, к петлям, которые затянут на шеях приговоренных, которые станут их последним украшением. На подходе старик, не открывавший до этого глаз, неловко споткнулся. Веки его на секунду приподнялись, и Гермиона увидела пустоту его черных сухих глазниц.