Дрожащие руки потянулись вперед, к шкафу. Гермиона сглотнула слюну, желая избавиться от нее. У гриффиндорки вдруг закружилась голова. Что-то больно ударилось о стенку черепа, всколыхнув самые скорбные мысли. Девушка открыла дверцу, бегло глянув в отъезжающее в сторону зеркало. Это точно была она в отражении? Не мстительный дух умерщвленной гордости, не размазанное по стене жизни существо, вызывающее лишь жалость?
Она. Тонкие пальцы грязнокровки сжали в ладони бритву. Аккуратную и маленькую, которой так легко было бы избавляться от ненужных волосков. Закрывать шкафчик обратно Гермиона уже не стала. Тогда ей снова придется посмотреть на свое отражение в зеркало и увидеть то, чем стала умнейшая из ведьм своего поколения.
Бритву девушка поднесла к запястью. Осторожно, медленно. Она застыла возле светло-синей вены, чье очертания было видно сквозь тонкую девичью кожу. Когда сталь уперлась девушке в руку, Гермиона закрыла глаза. В удар она вложила всю свою силу, стараясь пустить себе кровь как можно более быстрым способом. Затем еще раз уже по другой руке, снова и снова, снова и снова, все яростнее и злее с каждым новым ударом… Пока не застыла, недоумевая.
Потому что за спиной ее раздался громкий смех. Долгий и противный, похожий на звонкий треск разбивающегося стекла. Грязнокровка распахнула очи, взглянув на собственные руки. Ничего. Руки как руки. Никаких ссадин, царапин, следов потерянной крови. Бритва не могла порезать плоть, заколдованные лезвия не причинили девушке вреда. Где-то в глубине истерзанной души грязнокровка уже знала об этом, пытаясь свести счеты с жизнью.
До того, как бесконечно холодная ладонь легла на ее плечо, гриффиндорка считала, что тот смех был лишь плодом ее воображения. Белая ванная комната все равно напоминала ей комнатку для содержания психбольного. Только смех этот принадлежал не самой гриффиндорке, не ее воспаленному рассудку, но человеку, желавшему прочно поселиться в ее вымученной голове.
– Я знал с самого начала, – проговорил Томас, сдерживая позывы не отступившего еще смеха. – Потому мы с вами очень похожи.
– Оставь меня…
– Нет, мисс Грейнджер, нет, – лениво ответил ей Темный Лорд. – Я говорил вам, что еще вернусь, а вы решили «убежать» от меня единственным доступным вам способом?
Волан-де-Морт улыбнулся. Его тонкие змеиные губы выгнулись неестественно сильно, пугающе. Грязнокровка не видела, не оборачивалась, смотря прямо перед собой. В открытый шкаф, распростертый перед ней, словно растерзанное тело перед следователем. Словно разнузданная шлюха перед клиентом, как грязное помойное ведро, что вместит в себя все надежды, все мечты и заботы ее.
– Вы думали, что я этого не предусмотрел? Уверяю вас, мисс Грейнджер, вы не покинете этой комнаты до тех пор, пока сам я того не захочу.
– Я могла бы обернуться призраком и никуда отсюда не уходить, просто стать неживой, – парировала девушка.
– Вы знаете, мисс Грейнджер, почему я решаю вашу судьбу? – спросил Темный Лорд, игнорируя ее нервный выпад.
– Нет, – прохрипела она, чувствуя уже обе его руки на своем теле.
Одну на талии, вторую – на плече. От кожи Темного Лорда шел гадкий холод, затягивающий тебя на самое дно мира, к центру холодной безжизненной земли, что служит домом ему и таким же жестокосердным чудовищам. Глядя в красные глаза Волан-де-Морта, понимаешь, сколь жестока была к нему судьба, и как больно он ударил ее в ответ за совершенные прегрешения.
Одним быстрым рывком волшебник захлопнул дверцу настенного шкафчика. Громкий стук дверцы, вставшей на место, выбил из девушки транс. Бритва, которую та сжимала в руках, со звоном упала на пол. Она прокатилась по плитке вперед, пока не ударилась в ближайшую стену. Вместе с орудием, которое должно было принести несчастной избавление, на пол упали и ее надежды. Не все, но большая их часть.
– Тогда я объясню! – громко произнес Том.
Он находился подле ее уха, щекоча кожу своим холодным дыханием. Воздух словно не прогревался в его мертвых легких, а становился холоднее. Девушка почувствовала на талии его ладонь чуть явственнее: мужчина сжал пальцы. Он смотрел прямо перед собой, в отражение зеркала, заставляя пленницу глядеть в том же направлении. Заплаканные глаза, потрескавшиеся губы… Жалкий вид.
– Посмотрите, мисс Грейнджер! Посмотрите! Что вы видите в зеркале?
– Чело… Человека, – пролепетала она, чувствуя дрожь в ногах.
– Безусловно. Моего человека, мисс Грейнджер. От кончиков пальцев и до макушки. Вы принадлежите мне.
Из груди девушки вырвался тихий всхлип. Она пыталась сделать вдох, но сбилась. Холод его пальцев обжег ее шею. Или это был жар? Жар слишком сильный, острый… Гриффиндорка отвела взгляд, но Томас удержал ее за подбородок. Смотри, смотри. Что ты видишь на самом деле?
– Как вещь, – шепнула она.
– Теперь я решаю: вещь вы или человек, – ответил Темный Лорд, опуская руку все ниже и ниже, к подолу.
Его пальцы прошлись вдоль бедра девушки, прикрытого тканью. Взгляд его не двигался, не менялся. Она не двигалась, скованная своими мыслями и его словами. Слезы подкатили к очам, но не выпали за край. Они слякотью держались под ресницами. Комок обиды застрял в горле, и девушка выгнулась назад, толкнув Темного Лорда, когда почувствовала его касание там, внизу.
– Но вы можете влиять на мои решения…
Он собирался сказать что-то еще, зайти немного или намного дальше. На счастье пленницы, Темный Лорд остановился. Он громко шикнул, уставившись на собственную руку. Метка зашевелилась, змея, выползающая из смеющегося черепа, поползла вверх, извивалась. Пожиратели ждут своего пастыря, поводыря.
– Я вернусь быстрее, чем вы успеете заскучать, – проговорил он зло, оставляя девушку в полном одиночестве.
========== 6. Знающая ==========
Вода капала из крана. Почему? Неужели ручки не докручиваются до конца, закрывая проклятый клапан? Капли с громким шлепком касались гладкой поверхности раковины, разлетаясь на тысячу мелких песчинок. Гриффиндорка слышала слишком громкую для нее какофонию водосточных труб из своей комнаты. Она ощущала этот шум даже сквозь закрытую дверь ванной.
Или же он был только в ее сознании? А в комнате – тишина. Гриффиндорка не знала. От нее Темный Лорд ушел злым, рассерженным, таким же он должен был и вернуться. Осознание этого факта больно на нее давило, заставляя бояться новой встречи. Если Гермиона не может покончить с жизнью сама, может, получится «уговорить» на это Тома? Разозлить его так, чтобы волшебник взялся за палочку, произнес два заветных слова, отправив ее на заслуженный отдых.
Грязнокровка дернулась на кровати, чувствуя знакомый холодок. Она уже предсказывает его приближение, верно? Наверное, уже чувствует. Что-то в воздухе точно напрягается, бьется не то током, не то какой-то неведомой девушке силой, способной принести за собой острую боль. Гермиона осторожно вдохнула часть заряженного страхом воздуха и тут же выдохнула его, освобождая легкие. Ей стало не по себе.
Выcокий матрас громко скрипнул, когда девушка бегло перевернулась на другой бок. Она осторожно глянула вверх, смотря за тем, как вылепленные на потолке звери бегают по гладкой поверхности, затем она повернулась лицом к стене. Послышался характерный для трансгрессии хлопок, и девушка испуганно подпрыгнула на кровати. Со временем она к этому привыкнет.
Мужчина ничего не сказал. Темный Лорд только остановился где-то там, за спиной Гермионы, и молча смотрел на нее сверху вниз. Девушка, лицом повернутая в другую сторону, думала о том, стоит ли ей теперь повернуться к нему. Томас считает, что она спит? Почему не решился подойти и сдернуть с кровати, избить, запинать ногами, чтобы повеселиться? Из рассказов «счастливчиков», бежавших от Пожирателей Смерти, гриффиндорка знала, что они такие забавы любят.