— Пора! — скомандовала Корри.
Она метнула два кинжала, и чудища с воем схватились за правый глаз, Дайка в то же мгновение добавила каждому по замедляющему заклинанию и кинулась за Корри прямо на врага. Теперь каждое их движение, каждый их шаг и взмах клинка повторялись, будто отражаясь в зеркале друг от друга. Перед самым носом у взбесившихся от боли монстров нападавшие сделали кувырок, оказались позади, увернулись от хвоста и успели вонзить в спину лезвие, прежде чем половины повернулись.
Отбиваясь и пригибаясь от ударов мощных лап с острыми как бритва когтями, стали отступать к стене, заманивая за собой. И, уже почти прижатые к гладкому камню, с правой стороны быстро проскользнули за спину, воспользовавшись слепотой противника на этот глаз. Вовремя успели подпрыгнуть, чтобы хвост не сбил с ног, замахнулись, и… две головы монстра слетели с плеч. Подруги тут же отступили, потому что обезглавленные тела продолжали двигаться, замахиваясь лапами; и со всей силы вонзили клинки в сердце. Дайка успела отскочить, но Корри в этот раз замешкалась на долю секунды, и мёртвый зверь упал на неё, придавив своим телом.
— По… — Девушка под таким весом не могла пошевелиться, не могла дышать и захлёбывалась потоками ещё тёплой крови. Но разве не её она так желала?
Дайка, пытавшаяся ей помочь, в ужасе отскочила в сторону, когда тело Двуликого буквально разорвали изнутри, и из него выбралась вся перепачканная красным Корри. В горящих глазах девушки отражался лишь звериный голод.
— Уходи! — прорычала она, обнажая уже прорезавшиеся клыки и начиная перекидываться. — Это моя добыча!
"Убили одного монстра, но получили другого", — хотела ответить Дайка, но оборотень уже вонзился клыками в тело жертвы, и эльфийка быстро зажала рот рукой, чтобы сдержать накатившую тошноту. Она развернулась и кинулась к корзине, дёрнула два раза за верёвку и, когда её стали поднимать, смотрела только на приближающийся свет, стремясь как можно быстрее выбраться из этой ужасной ямы, где пахло кровью и смертью. Но, как она ни старалась, перед глазами ещё долго, очень долго стояла увиденная картина.
А спустя десять дней по всему Раогму раздался жуткий скрежет — трескались скалы и каменные ворота, не выдерживая низкой температуры. Месяц Морозов вступал в свои права.
Глава 7
Дайка лежала на снегу, безучастно глядя в белое небо, оглушённая, не в силах подняться. И начинала потихоньку мёрзнуть, потому что снег под ней таял, становился холодной водой от расплывающегося ярко-алого пятна. В ушах звенело, голова кружилась и, хотя видела она довольно ясно, всё равно уже плохо понимала, что происходит. Корри… Бедняжка, опять вся изранена, опять мешает свою кровь с чужой. Она склонилась над ней, что-то кричит, но Дайка ничего не слышит. В ушах тот же непрекращающийся шум и каждый звук причиняет боль.
Корри исчезает, потом появляется снова, оборачивается лишь на мгновение, и губы шепчут знакомую фразу. Она слишком редко её произносит… Огромные когти срывают с неё остатки потрёпанного плаща, другие вонзаются в руку, и девушка скрывается из поля зрения. И проходит много-много времени. Быть может, вечереет, а может, начинает темнеть в глазах у Дайки. Корри падает рядом как кукла, с открытыми глазами, но без сознания.
Эльфийка тянется к ней, но понимает, что только мысленно, тело не двигается ни на йоту. Наконец в глубине зрачков вспыхивает искорка, Корри моргает и долго смотрит на подругу, приходя в себя. Зрачки постепенно становятся вертикальными. "Нет, не надо! Слишком много энергии! В таком состоянии…" Это лишь мысли. Корри отползает в сторону и через минуту на Дайку наваливается что-то тяжёлое и пахнущее кровью. Зачем? В глазах окончательно темнеет, и эльфийка проваливается куда-то вниз, ощущая только тяжесть и тепло.
Дайка проснулась от странного ощущения лёгкости во всём теле. Или она совсем обессилила, или наоборот, совершенно поправилась. На долю секунды эльфийке даже почудилось, что последние события были просто сном, но происшедшее казалось слишком скверным, чтобы не являться правдой. Перед тем, как открыть глаза, Дайка глубоко вздохнула: воздух был немного странный, как перед грозой, наэлектризованный так, что покалывал кожу. Значит, Витсель.
Эльфийка медленно подняла веки. Она лежала на большой кровати в круглой комнате, довольно светлой, несмотря на тяжёлые гардины на окнах, за которыми проглядывали пики Роанского хребта далеко на севере. Высокий потолок изображал карту звёздного неба, а на стенах висели портреты седых длиннобородых мужчин в просторных сиреневых и золотых одеждах. Да, она точно в городе магов.