Джону было очень приятно, что только с ним Майкрофт становился совершенно обычным человеком, открытым и простым, со своими слабостями и недостатками, которые вызывали в груди Джона странное щемящее ощущение необыкновенной легкости. Еще в самом начале этих непростых отношений Майкрофт казался ему немного пугающим гениальным волшебником, умеющим магическим образом читать мысли, но, постепенно снимая маску, Холмс раскрывал перед ним все новые, незаметные обычным людям, грани своего удивительного характера.
Джон до сих пор был очень благодарен Майкрофту за то, что тот поддержал его в самое страшное время, не давая погрузиться в черное безумие, которое чуть не поглотило его после смерти Шерлока.
Странно, что после своего возвращения гениальный детектив еще ни слова не сказал об их странных отношениях, хотя Джон полагал, что Шерлок непременно воспользуется шансом поддеть старшего брата. Но тот упрямо молчал, и Джону начинало казаться, что делал он это нарочно, преследуя какую-то неизвестную ему цель.
Мысли настолько увлекли Джона, что он и не заметил, как оказался на площадке перед приоткрытой дверью. Решив покончить с этим делом как можно быстрее, он решительно повернул ручку.
***
Комнату освещал лишь свет разожженного камина, который бросал причудливые тени на стены и мебель, создавая странное пугающее ощущение чужого присутствия. В воздухе витал слабый запах горящего дерева, старого дома, пыли и еще чего-то смутно знакомого. Вначале Джон подумал, что гостиная пуста и Шерлок у себя в спальне, но, услышав судорожный вздох и приглядевшись, застыл на месте.
От представшей его взору картины Джону показалось, что из его тела вдруг выкачали весь воздух, а ноги стали тяжелыми и точно приросли к паркету, не давая сдвинуться с места. Это явно был не его привычный, обыкновенный серый мир. Джон словно перенесся в параллельную вселенную, где не он, а его двойник застыл в дверях, безмолвно открывая рот, не в состоянии произнести ни звука.
Шерлок стоял, оперевшись лопатками на стену и почти неестественно выгнув спину. Его рубашка была распахнута на груди, а кожа, покрытая уже проступившими синяками и укусами, казалась болезненно прозрачной в теплом свете камина. Брюки Холмса были расстегнуты, а сам он, облизывая припухшие искусанные губы, судорожно цеплялся руками в кудри молодого человека, стоящего перед ним на коленях. Белые длинные пальцы, похожие на страшных фантастических пауков, зарывались в темные волосы, контролируя, направляя, удерживая, не давая отстраниться.
Джон, осознав, что именно видит, был не в силах отвести взгляд от этой совершенно нереальной картины. Мужчина перед Шерлоком продолжал очень старательно двигать головой, наращивая темп, а звуки, издаваемые Холмсом, становились все громче, словно ножом разрезая внезапно загустевший воздух комнаты.
В обычной жизни всегда напряженный, натянутый, словно струна на его драгоценной скрипке, сейчас Шерлок полностью терял контроль, выгибаясь, непроизвольно двигая бедрами все быстрее, стараясь проникнуть глубже, почти вбиваясь в рот молодого человека.
Еще пара таких движений, и Шерлок, распахнув почти черные от расширенных зрачков глаза, закричал.
Этот крик тут же привел в чувство замершего в дверях Джона, и он, непроизвольно схватившись за косяк, выдохнул:
- Шерлок…
Словно со стороны Джон наблюдал, как, вздрогнув от своего имени, Холмс перевел на него взгляд и замер. Он достаточно грубо оттолкнул от себя парня, в котором шокированный Джон узнал Марка, застегнул брюки и сделал пару шагов в его сторону.
Джон пошатнулся, у него в голове было слишком много мыслей и совершенно не было сил их произнести. Надо как-то объяснить свое внезапное появление, извиниться, отдать бумаги и убежать как можно быстрее. А еще лучше забыть, вырезать и стереть эту картинку, которая теперь уже совершенно точно будет появляться в его голове.
- Я… Я зашел. Документы. Лестрейд просил… - слова все никак не складывались в нормальные предложения. - Прости, я не хотел вам мешать, просто Грег сказал… ты должен подписать, - у Джона не получалось выдавить более связную фразу.
Он был в шоке от увиденного и сейчас старался хоть как-то исправить положение - извиниться, уйти, но не мог. Словно кто-то лишил его всех функций организма, отвечающих за движение. Джон просто стоял и смотрел, как недовольный Марк приводил себя в порядок, как Шерлок внимательно разглядывал его лицо, изучая, раскладывая на составляющие все прочитанные им эмоции, как дрожали его собственные руки, судорожно сжимающие злосчастную папку.
Взгляд Шерлока был все таким же холодным и жестким, но лишь на мгновенье Джону показалось, как что-то странно знакомое сверкнуло искрой в этих уже спокойных серебристо-серых глазах.
- Ты можешь положить бумаги на стол, - медленно произнес Шерлок, все еще изучая его реакцию, и Джон, словно очнувшись от звука этого голоса, прошел в комнату.
- Грег просил подписать и вернуть их завтра утром, - глядя в совершенно лишенное эмоций лицо Шерлока, он вполне внятно сформулировал фразу и, не дожидаясь ответа, быстро вышел из комнаты.
Стараясь не думать, Джон спустился вниз, и, лишь закрыв за собой дверь, глубоко вздохнул, наполняя легкие студеным ночным воздухом. В голове было слишком много мыслей, и, чтобы хоть немного прийти в себя, он решил закурить, но не успел достать пачку, как прямо перед ним остановился уже знакомый черный автомобиль.
Еще одной выходки эксцентричных братьев он сегодня точно не осилит – крутилось в голове у Джона, когда он садился на удобное сиденье машины Майкрофта Холмса.
Он слышал, как захлопнулась дверь, как Майкрофт что-то сказал про адрес, как медленно тронулся автомобиль, знакомо распадаясь нарастающим гулом мотора в его голове.
Это должно было придавать спокойствие, но в мыслях Джона все еще был жуткий беспорядок, хотелось забиться куда-нибудь в угол, чтобы никто не трогал, и попытаться стереть то, что он видел, но, как только он прикрыл глаза, перед его взором сразу возник Шерлок – его неестественно изогнутое тело, искусанные губы, жаркие стоны.
- Черт, - выругался Джон, тут же встречаясь взглядом с пронзительными глазами Майкрофта. - Я… Мне… - слова все еще не хотели нормально формироваться, застревая комом где-то глубоко в горле.
- Сигарету? - Холмс протянул портсигар. Он не задавал вопросов о том, что произошло, и Джон был очень благодарен ему за это.
“Как же хорошо иметь дело с умными людьми. Ничего не надо объяснять, они сами все знают, а может, просто следят за тобой? Ведь есть камеры, прослушка и еще чего-то там”, – размышлял Джон, вглядываясь в серый цвет лица Майкрофта и новые маленькие морщинки, которые, казалось, тут же исчезнут, если осторожно провести по ним кончиками пальцев.
- О, Джон! Я далеко не так всемогущ, как ты думаешь, - парировал его мысли Холмс, на что Джон, усмехаясь, затянулся горьким сухим дымом, который окутывал его ложной легкостью и, казалось, хоть немного прояснял спутанные мысли.
- Спасибо, - поблагодарил он, внимательно разглядывая сигарету. Джон мысленно отметил, что это его любимые и что раньше Майкрофт предпочитал совсем другой сорт. – Почему ты не уехал?
- А ты разве не рад? – чуть заметное напряжение в голосе, застегнутый на все пуговицы, словно броня, неизменный пиджак, немного механические движения рук – Майкрофт был явно взволнован.
Джон молча отвернулся и начал разглядывать яркие неоновые пятна уличной рекламы, проносившиеся за окном автомобиля. Ему не хотелось отвечать, не хотелось говорить, не хотелось находиться именно здесь, рядом с этим человеком. Что-то неуловимо изменилось, невидимой линией поменяв его планы, словно неизвестный художник перечеркнул старую картину его жизни новыми штрихами. Сегодня и так был чересчур насыщенный событиями день, и выяснять отношения не было никакого желания.