— Значит будем ходить здесь, — невозмутимо предложила Эрин.
Переходя от одного вольера к другому, они зачитывали информацию о находящихся в них животных и наблюдали за ними, делясь впечатлениями. В этом действительно было так мало смысла. Но сейчас имело огромное значение. Вескер подумал, что даже если бы они просто стояли на одном месте посреди пустыря, это имело бы ровно такой же смысл и столько же значения.
Драгоценные минуты шли вперёд. Время всегда коварно шло только вперёд и никуда больше. На дорожке показалась теперь уже не долгожданная персона в окружении жены и маленьких детей. Вот и вырисовывался результат очередного неожиданного столкновения с девушкой — разочарование от того, что встрече пришёл конец.
— Ох, кто у нас здесь! — попытался сыграть удивление немолодой чиновник. Вескер отметил, что театр по нему не плачет.
— Кажется, сегодня все рады тебя видеть, — тихо хихикнула Эрин.
— А я был рад только до этого момента, — негромко отозвался Альберт, — Мне нужно идти, — хотел бы он не отрывать взгляд от неё. Не обращать внимания на приближающегося мужчину. Но нельзя.
— Тогда до встречи завтра, — по-прежнему непринуждённо пожала плечами она.
Эрин не казалась расстроенной прощанием. Ей всё равно? Нет-нет, она просто живёт процессом и будет ждать его продолжения завтра. И Альберт признался, что ему стоит начать то же самое.
========== Глава 4 ==========
Эрин в самом деле была с головой погружена в происходящее вокруг, стараясь не думать о злом роке. Судьба слепа, нет никакого смысла искать причину тех или иных вещей, что случаются с тобой, особенно плохих вещей. Болезни выдаются ею всем без разбора, все врачи поголовно советуют не зацикливаться на поиске причины своих недугов.
Но пока никакого диагноза нет. Нет даже никаких симптомов, а значит нет поводов печалиться. Не в её характере придаваться унынию, жалеть себя и опускать руки. Жизнь продолжается. Точнее, она бьёт ключом, стоит внимательнее присмотреться вокруг. Забавные совпадения, что несколько раз свели её с этим интересным мужчиной тому прекрасное доказательство.
Ещё тогда, в первый раз, он показался ей достойным чуть большего внимания, чем просто сосед по барной стойке. А уж когда он хладнокровно заступился за неё перед расфуфыренным пьяницей, то Эрин почувствовала необычайное спокойствие. Она запомнила тот ледяной взгляд голубых глаз, который был вообще-то адресован тому мальцу, но задержавшийся чуть дольше нужного. Точно не банкир.
А в больнице что? Какое-то очень важное дело. Он выглядел таким строгим и в целом деловым. Ей даже не хотелось его беспокоить, но он сам был явно не против. До того не против, что даже улыбнулся, хотя Эрин показалось, что вряд ли она способна вызвать у такого человека улыбку. Сколько напряжения тогда зависло в воздухе, когда Мюллер была вынуждена оставить его.
Совсем непредсказуемое его появление в зоопарке окончательно убедило Эрин, что всё это не просто так. Жизнь упорно продолжала предлагать знакомиться и общаться с интересными людьми, поэтому она без раздумий согласилась на свидание. Глупо игнорировать эти предложения, а потом корить себя за упущенные возможности.
Интересно было, кто же этот Альберт Вескер. Очень деловой человек, весь в работе — это видно по тому, как отчаянно он хочет от неё отвлечься. Эрин легко смогла это распознать, и ей было бы очень приятно вытащить таинственного молодого мужчину из пучины ежедневных обязанностей.
На набережной было прохладно от тени густых деревьев и дувшего с реки ветерка. Мюллер предусмотрительно взяла с собой лёгкую кожаную куртку, чтобы не позволить себе замёрзнуть.
Эрин не видела, с какой стороны он подошёл, но да это и не важно.
— Привет, — раздался низкий голос рядом, — Я не опоздал? — он торопливо взглянул на часы.
— Привет! Нет, я просто решила заранее немного прогуляться.
— Не любишь сидеть на одном месте?
— Ну, это зависит от настроения. Иногда можно и на диване поваляться в приступе лени.
Сумерки совсем скоро сменятся вечерней темнотой, которую будут пытаться рассеять уличные фонари. А ветер резче вздымать с асфальта пыль и песок.
— Да, иногда можно и полениться. Но только иногда, — пока всё соответствовало уже знакомому образу, но Эрин хотелось знать больше.
— Чем ты занимаешься, Альберт? Кто назначает тебе встречи в зоопарке? — в её голосе было много доброй иронии, что не могло не радовать Вескера. Однако к её сожалению, много болтать ему нельзя.
— Да так, банальная посредническая работа. Заключать разные контракты со всеми, с кем только можно их заключить, — когда он шёл на набережную, то знал, что придётся много не договаривать или переиначивать фразы. С одной стороны, эта повседневная ложь во всём её многообразии уже порядком поднадоела, с другой — говорить прямолинейную правду опасно настолько, насколько даже сам Вескер боялся представить, — А ты? Учишься или работаешь?
С первых секунд Альберт приметил, что Эрин гораздо моложе него, но значения это никакого не имело. В конце концов, тот же Биркин уже стал отцом, а до сих пор бывало вёл себя, как ребёнок. Это было забавно ровно до того момента, когда необходимо было возвращать его в работоспособное состояние для блага всей Амбреллы.
— Стоит начать с того, что я в принципе не отсюда. Я прилетела из Эдонии, это в Европе, — Вескер не на шутку удивился, насколько качественным было её произношение, не считая едва уловимого акцента, в той или иной степени присущего многим жителям Штатов, — А у себя дома я учусь. На архитектора.
— У тебя отличный английский, — не мог не заметить Альберт, — Но что привело тебя сюда?
Все карты, особенно чёрные, не хотелось раскрывать сразу же. Всё-таки они не на допросе.
— Нужно кое-что узнать. Пока не могу сказать об этом.
Вескер, тем не менее, был совершенно не против, чтобы каждый сохранил немного тайн. Но долг офицера службы безопасности велел удостовериться, что речь не идёт об Амбрелле. Только узнать нужно аккуратно, не испортив всё и вся излишним нажимом.
— Что-то по учёбе? А то я мог бы помочь.
— Нет-нет, это личное. Скоро точно смогу сказать, если захочешь.
Нет, не об Амбрелле. О таких вещах сообщают только нужным людям, а не тем, с кем ходишь гулять по набережной.
Набережная была длинной, что не могло не радовать. Эрин много рассказывала о жизни в Эдонии, что времена бывали и лучше, но граждане стараются не унывать и держатся на плаву. Тот факт, что у её семьи нашлись средства на полёт в Америку, говорит о пока ещё терпимой ситуации.
Вескер внимательно слушал, сопоставляя все преодолеваемые этой неутомимой девушкой тяготы и её бодрый настрой. Трудности закалили её. Как и много препятствий пришлось пройти ему самому, прежде, чем сформировать характер, с которым можно успешно творить самые циничные дела. Но от бездушности можно устать, как последние месяцы стал подмечать Альберт. Когда кругом, за редким исключением, одни мерзавцы, эгоисты и лицемеры, вера в человечество теряется, а искренность кажется фальшивкой. Быть может это и есть тот ответ на вопрос, почему Эрин самым натуральным образом контрастирует с действительностью.
Этой человеческой простоты, незапятнанной деньгами, роскошью и нарциссизмом, порой так не хватало. Когда можно не скрываться под маской, когда не нужно притворяться, что тебе интересно и приятно разговаривать. Кроме того, из её рассказов стало ясно, как во многом они, оказывается, похожи. В том, что людям не хватает смелости, что природа красивее зимой, что все беды из-за жадности, что кофе из автоматов не кофе.