Это и есть путь саньясина, это и есть путь Упанишад: жить в мире, но все же не быть от него.
Не насилуйте себя, а просто наслаждайтесь внутренним миром, и тогда вы сможете очень легко понять мой подход. Вопрос не в принуждении. Медитацию нельзя навязать, и вы не должны распределяться по группам и заводить сильную дисциплину. Вы не солдат, а саньясин!
Саньясин просто радуется внутреннему миру; он также радуется и внешнему миру. Он наслаждается! Он радуется внешнему миру, и на этой же волне удовольствия он въезжает во внутренний мир — на этой же волне. Это похоже на дыхание: вы делаете вдох и выдох. Вы полагаете, что это два отдельных дыхания? Это одно и то же дыхание, которое выходит и входит, которое выходит и входит… Это одно и то же дыхание, один и тот же процесс. Одно и то же дыхание входит и выходит.
Наслаждайтесь внешним миром, катайтесь на удовольствии и также войдите во внутренний мир с той же самой радостью, с тем же самым танцем. Не создавайте разделение, ведь ничего такого нет. Все разделения созданы священниками, лицемерами, моралистами. Они все время создают границы, вроде «Это внешнее, а это внутреннее». Нет такой линии, которая может разграничить внешнее и внутреннее, поскольку внешнее и внутреннее — это часть одного процесса, одного целого.
Так же, как вы выходите из дома… Когда утром слишком холодно, вы выходите из дома, чтобы посидеть на солнце и погреться в его лучах. А когда становится слишком жарко, вы встаете и входите в дом. И нет вопроса насилия; довольно и просто понимания того, что теперь слишком жарко, чтобы вы зашли в дом, в тень и прохладу дома. Когда же в доме слишком холодно, довольно и просто понимания этого, и вы выходите из дома.
Наслаждайтесь одинаково и внешним, и внутренним мирами и все время двигайтесь, катайтесь на той же самой волне удовольствия. И не создайте различие, ведь это та же самая волна, та же самая реальность.
Не превращайте свою практику в серьезное занятие. Не стройте скучную физиономию, потому что вы медитируете, потому что вы саньясин! Посмотрите на картины своих святых. У них такие скучные лица, что жизнь с ними будет адской мукой! Я думаю, что эти святые никогда не смогут попасть на небеса, или, если и попадут туда, то создадут там ад. Ад находится в их серьезности.
Однажды Будду спросили:
— Что, на ваш взгляд, происходит, когда умирает просветленный человек? Он отправляется в рай?
— Не задавайте мне дурацкие вопросы! — ответил Будда. — Рай там, где есть просветленный человек, а где именно он находится, не имеет значения. Если он отправится в ад, то преобразит ад. Его присутствие носит свой рай как ауру.
Рай окружает Будду, пробужденного человека. Вы не можете послать просветленного человека в ад, это невозможно, и вы не можете послать своих так называемых святых в рай, это невозможно. Ад настолько укоренен в их существах, что везде, где они появятся, они создадут скуку для себя и других людей.
Святые — это дурная компания; и даже грешники гораздо лучше их. Я жил и с теми, и другими, и, поверьте мне, грешники — это гораздо лучшая компания, чем святые. Святые крайне скучны! Святые полны энергии, только если они святые в смысле Упанишад, в том смысле, который я придаю своим саньясинам.
Мои саньясины — это святые, но не в обычном смысле, как у бытия индуистского святого, джайнского святого или христианского святого. Христианский святой видится мне наихудшим. Он так скучен, что я верю Ницше, заявившему о том, что Бог умер: наверное, Бог покончил жизнь самоубийством! Что он может сделать, что еще он может сделать в окружении всех этих святых? Должно быть, он совершил самоубийство, чувствуя крайнюю скуку. И эта компания собирается пребывать на земле целую вечность! Вы не можете сбежать от них.
Упанишады полны радости, цветов и благоухания.