Сердце выпрыгивает из груди. Я медленно поворачиваюсь к нему. Он нервно сглатывает и протягивает мне сумочку:
– Держи.
– Спасибо.
Мы стоим, стараемся перевести дух и подобрать правильные слова. Колтон реагирует первым:
– Слушай… Так ты в норме? Просто кажется… что не совсем…
На глаза наворачиваются слезы. Я качаю головой.
– Прости. – Он делает шаг назад. – Это… это, конечно, не мое дело. Я только… – Колтон пытается поймать мой взгляд.
Это больше, чем ошибка. Я забираюсь в машину и трясущимися руками закрываю дверцу. Нужно поскорее уехать. Пытаюсь нащупать нужный ключ, но они кажутся одинаковыми. Чувствую, что Колтон все еще смотрит на меня…
Просто взять и уехать. Я вообще не должна быть здесь.
Наконец нахожу ключ и завожу мотор. Поднимаю голову и успеваю увидеть, как Колтон в растерянности отступает на тротуар. Затем дергаю рычаг коробки передач, выкручиваю руль и жму на газ. Изо всех сил.
Внезапно раздается звук удара и скрежет металла. Откуда-то доносятся проклятия. Я впечатываюсь подбородком в руль. После громкого гудка воцаряется тишина, и мне становится ясно: я натворила бед. Закрываю глаза в напрасной надежде, что мне все почудилось, что это был сон. Такой же правдоподобный, как сны про Трента, – после пробуждения не сразу получается осознать, что его больше нет.
Медленно открываю глаза. Боюсь пошевелиться, но руки по привычке уже паркуют машину. И тут кто-то распахивает дверь.
Колтон Томас никуда не исчез. Он стоит прямо передо мной. В его глазах волнение и еще какое-то чувство, но я не могу понять какое. Колтон наклоняется заглушить двигатель и спрашивает:
– Ты в порядке?
Кажется, у меня кровь на губах, но я киваю. Я не хочу встречаться с ним взглядом. Иначе точно разрыдаюсь.
Колтон поднимает руку, словно хочет убрать прядь с моего лица или вытереть кровь, но не делает этого. Просто смотрит на меня.
– Пожалуйста, – произносит он после долгой паузы, – позволь мне помочь.
Глава 4
Сердце, как считают некоторые ученые, – это не просто насос, а необычайно умно устроенный орган с собственной нервной системой, механизмами принятия решений и глубокой связью с мозгом. Они полагают, что сердце на самом деле «разговаривает» с мозгом, общается с ним таким образом, что это влияет на наши реакции и восприятие действительности.
Доктор Мими Гуарнери. «Речь сердца. Кардиолог раскрывает тайны языка исцеления»
КОЛТОН СТОИТ МЕЖДУ МОЕЙ МАШИНОЙ и автобусом «фольксваген», в который я врезалась, и оценивает масштабы причиненного ущерба.
– На самом деле все не так уж и плохо. – Он садится на корточки между двумя бамперами. – Основной удар ты приняла на себя.
Он смотрит на комок салфеток, которые я прижимаю к нижней губе.
– Нам надо в больницу. Придется наложить тебе швы.
Я стараюсь игнорировать это «нам» и все отчаяннее желаю уехать отсюда, но только и делаю, что усложняю ситуацию.
– Ну какая больница? Я же задела чью-то машину. Сперва нужно позвонить в полицию. Или хотя бы в страховую компанию. И родителям. О господи!
Когда я собиралась утром, мама с папой уже были на работе. Они наверняка думают, что застанут меня дома, когда приедут обедать. Ведь с самого окончания школы я никуда особо не ходила.
Колтон выпрямляется.
– Это все можно сделать и потом. А сейчас нужно позаботиться о тебе. Оставь записку со своими контактными данными. Здесь живут добрейшие люди. К тому же ты лишь слегка помяла его, ничего смертельного.
Хочу возразить, но губа все еще кровоточит, и меня уже начинает подташнивать от теплого и липкого кома салфеток.
– Правда?
– Правда, – уверяет он и оглядывается. – Подожди-ка, сейчас вернусь.
Колтон разворачивается и бежит к пункту проката байдарок. У магазина уже собралась небольшая толпа – наверное, та самая семья, которую он упоминал в кафе. Взрослые поочередно сверяются с часами и глядят по сторонам, пока подростки стоят у стены, уткнувшись в смартфоны, а двое детишек помладше гоняются друг за дружкой между стеллажами.
Самое время уезжать. Оставлю записку и умчусь, пока все не зашло слишком далеко.
Я торопливо подхожу к машине и наклоняюсь, чтобы достать сумочку с водительского сиденья. Резкое движение вызывает новую волну боли, к горлу подкатывает тошнота. Прежде чем начать рыться в поисках бумаги и ручки, я замираю, чтобы сделать глубокий вдох.