— Но как мы поймем друг друга? — спросил султан насмешливыми устами толмача.
— Поймем, — ответил юноша, переходя на язык Баязида. — Я говорю на твоем языке.
— Вот как? — Султан не сумел скрыть изумление. — Хорошо, будь по-твоему. — Кивком Баязид велел толмачу оставить его наедине с Паулем. Когда полог вернулся на свое место, султан вопросительно посмотрел на юношу, словно ожидая, что тот будет делать. От взора Пауля не ускользнуло, что под правой рукой Баязида лежит обнаженный кинжал. Нет, султану явно не хотелось повторить судьбу отца. — Я знаю, как намерен действовать Тимур, и готов помочь тебе. Но за это ты поможешь мне.
Брови Баязида грозно сошлись к переносице. Сиятельный султан не привык к тому, чтобы ему ставили условия. Но он сдержался, ибо любопытство пересилило гнев.
— Чего ты хочешь?
Пауль не стал таить.
— Я пришел в лагерь Тимурленга с женщиной. Ее у меня похитили, а потом враги предали и меня. Я хочу отомстить им и вернуть ее!
Баязид усмехнулся. Горячность, звучавшая в словах юноши, пришлась ему по душе.
— Законное желание. Я помогу тебе отомстить врагам и вернуть женщину. Но…
— Я должен не просто вернуть, но и спасти ее! — перебил султана Пауль. — Ей угрожает опасность!
— И ты знаешь, как это сделать?
Конечно же Пауль не знал. Но он верил, что Шева жива, он верил, что она подобралась к Тимуру, и потому он должен был во что бы то ни стало спасти ее. А еще он свято верил, что разыщет Шеву.
— Да, знаю. Я найду ее, если ты позволишь мне сделать это.
— Положим, я помогу тебе. Но что получу взамен я?
— Голову Тимура! — решительно ответил Пауль и сам ужаснулся собственным словам.
Он намеревался сокрушить течение времени. Но что поделать, он готов был пойти даже на это, ибо любовь к Шеве значила больше, чем будущность мира. Баязид испытующе посмотрел на юношу.
— Не слишком ли щедр ты на обещания?
— Нет, не слишком. А еще ты должен опасаться своих татар. Тимур подкупил их, они предадут тебя!
Баязид хмыкнул. Мысль о возможном предательстве татарских туменов уже не раз посещала и его самого.
— Но почему я должен верить тебе? Ты подслушал слова своего господина?
— Нет.
— Откуда же ты знаешь? Быть может, ты чародей, и тебя стоит окурить рутой[35]?
— Поступай, как тебе угодно. Если ты не веришь мне, вели отрубить мне голову. Но придет день, и ты убедишься, что я был прав.
Султан задумался. Сердце подсказывало ему, что пленник не лжет.
— Допустим, я верю тебе. И что ты мне посоветуешь?
— Отведи татар в тыл своего войска, откуда они не смогут переметнуться на сторону врага. Развяжи упорный бой по всему фронту, а тем временем я пробьюсь к шатру Тимура и снесу ему голову!
Баязид молча рассматривал пламя свечи, плясавшее замысловатый танец в обнимку с врывающимся через полог ветерком. Потом он резко отшвырнул в сторону кинжал и поднялся.
— Пойдем!
— Куда? — спросил Пауль.
— На свежий воздух.
Миновав умолкнувших при появлении султана эмиров, они вышли из шатра. Ночь уже поглотила землю и теперь тщетно пыталась сожрать лагерь османов, освещенный мириадами ярко пылающих костров. Баязид указал рукой в небо — туда, где горела неразличимая среди других светил багровая звезда. Но султан был столь зорок, что увидел ее, и радостная улыбка осветила его лицо.
— Звезда Бахрам[36]! Она предвещает удачу! — Султан порывисто прижал к себе юношу. — Сделай то, что задумал! Я дам тебе воинов. Ты завтра же принесешь мне клятву верности и получишь под начало один из лучших моих отрядов. И если ты положишь к моим ногам голову Тимурленга, ты станешь самым близким из приближенных! А пока ступай. Мои люди укажут тебе место, где ты сможешь выспаться.
Баязид подозвал к себе воина и велел ему отвести Пауля в одну из палаток…
Юноша уже ушел, а Баязид еще долго смотрел ему вслед. Он не очень-то поверил посулам пленника — не так-то просто добраться до самого Тимура. Но не стоило сбрасывать со счетов и волю всемогущего случая. Разве не на глазах Баязида дерзкий рыцарь-серб проник перед битвой в шатер великого Мурада? И разве не рука дерзкого одиночки сразила того, кто повелевал жизнями многих тысяч? И разве не он, Баязид, в последний миг отпрянул в сторону, вместо того чтобы подставить собственную грудь?
Но не надо больше об этом. Все, кому выпало несчастье увидеть неловкое движение принца, сошли в могилу. Все, кроме тех, кто сделал вид, что ничего не заметил.
И потому Баязид решил поверить пленнику. Ведь кто, как не он, знал, что судьбу целой эпохи можно изменить единственным ударом меча…