— Ты думала, что я не захочу быть причастным к судьбе собственного сына?
Кровь отлила от ее лица.
— Это мой сын, Марко. Его зачатие — ошибка с твоей стороны. Когда ребенок планируется, зачинается в любви… это другое. А Бен оказался побочным результатом легкомысленно проведенных выходных. Насколько я поняла по твоей реакции в Кембридже, какой-либо интерес ко мне у тебя отсутствует, а следовательно, и к нему.
Лицо Марко стало таким мрачным, что она отшатнулась, со страхом подумав, что он ее ударит.
— У тебя извращенное понимание ответственности, — сказал он хрипло. — Когда я сказал, что беспокоюсь, как бы ты не забеременела, ты сказала, что принимаешь таблетки. Лгала?
Она покраснела.
— Я принимала, — неуверенно ответила она. — Мне их прописали из-за проблем с месячными. — Чувствуя, что краснеет все больше и больше, она рассердилась на себя. — А потом прекратила принимать.
— Зачем же ты солгала?
— Потому что это было то, что ты хотел услышать! — вырвалось у нее. — Не кажется ли тебе, что я и так была достаточно унижена той ночью? Я позволила себе отдаться, не думая о последствиях; я все еще была под воздействием лекарства. А когда ты понял, что я была девственницей, — разразился праведной лекцией о моей глупости и о своей потере самообладания. Ради твоего же спокойствия я сказала, что принимаю таблетки. Чтобы успокоить твою драгоценную совесть!..
— Очень продуманно с твоей стороны, — сухо отвечал он. — Потом ты исчезла в Америке со своим бойфрендом, а вернувшись, всякий раз оказывалась в противоположной части страны, когда бы я ни позвонил. И все письма мои игнорировала.
— Я и в самом деле не получала никаких писем. — Она ощущала волну поднимающегося возмущения.
— Видимо, их кто-то коварно похитил, — с иронией проговорил Марко.
Полли пожала плечами, почувствовав слабо шевельнувшиеся сомнения. Возможно ли, что кто-то и впрямь перехватил письма, адресованные ей? Кто? Отец? Она тут же откинула эту мысль…
— Ну а что помешало тебе самой набрать телефонный номер? Или черкнуть пару строк?
Она прерывисто вздохнула.
— Я уже сказала, Марко. Я думала, что ты не хочешь знать. И конечно, мне не хотелось навязываться, давить на твое чувство долга!
Негодованию его не было границ.
— У меня, значит, все-таки есть чувство долга? Превосходно, это единственный комплимент, который я сподобился услышать, — он невесело усмехнулся. — Правда, с запозданием. Что же, лучше поздно, чем никогда. Мой сын прилетит в Италию и получит итальянское гражданство сразу же, как я смогу оформить все бумаги.
— Не поняла…
— Ты прекрасно слышала. Первые годы своей жизни мой сын провел в Англии, теперь он переедет в Италию, где ему самое место.
— А если мать твоего сына хочет, чтобы он оставался в Англии?
Он смерил ее глазами с головы до ног.
— В данный момент на твоем месте я бы не высказывал свое мнение… — со значением посоветовал он.
— Как ты смеешь так говорить?
— Ты лгала мне, преднамеренно лишив меня того, что могло бы стать самыми памятными мгновениями моей жизни. — На секунду его голос сорвался. — Бен — мой сын. Он Даретга. Его отлучили от отца. Теперь ему необходимо быть здесь. Со мной.
Не веря своим глазам, она смотрела, как он развернулся на каблуках и ушел.
Несколько минут она стояла замерев. Затем с тяжелым сердцем последовала за ним.
Он был в гостиной, наливал себе виски. Каждый мускул его тела был напряжен.
— Марко?.. Нам надо поговорить… Нельзя сделать подобное заявление и уйти!..
Он повернулся к ней. В комнате было темно — горела лишь настольная лампа, но она с ужасом увидела на его лице слезы.
— О… Марко… — Ее горло перехватило, слова произносились с трудом.
— Возвращайся на террасу. — Он провел рукой по глазам. Она приблизилась, коснувшись его плеча, и ощутила пробежавшую по телу судорогу.
— Нет… я не могу, мы должны объясниться до конца, — неуверенно прошептала она.
— Не сейчас, Полли. — В его взгляде сквозила мука. — Мы обговорим все позже. Сейчас мне нужно побыть одному…
— Мне ведь тоже было нелегко, — принялась объяснять она. — Воспитывать Бена одной…
— Но он у тебя был. — Голос его внезапно сорвался. — А меня его лишили. У меня был крошечный сын, а я и не знал об этом. Не уверен, смогу ли я тебе это простить, Полли…
Боль, которую он испытывал, казалось, по воздуху передалась ей и полностью ее поглотила. Она шагнула вперед и обвила руками его шею. Марко задержал дыхание, не откликаясь на ее прикосновения. Движимая слепой жаждой, она потянулась к его губам.