— Моей вины в этом нет. Кроме того, ты уж слишком внезапно исчезла с моего горизонта в последний раз.
— За четыре года многое могло измениться.
— Знаешь, ты действительно изменилась, Полли. — Его глаза опять оглядели ее, отмечая все детали: длинные шелковистые волосы пшеничного цвета, падающие на плечи, большие серо-голубые глаза. — Ты выглядишь взрослее. Серьезнее. Тебе идет.
— Неужели? — Это было все, что ей удалось выдавить из себя: горло внезапно пересохло.
Она считала, что поступила правильно, не сказав Марко о своей беременности. Он совершенно определенно дал ей тогда понять, что не желает никаких осложнений. А признаться ему после того, как Бен родился… невозможно. Она непроизвольно задержала дыхание, вспомнив агонию этих мучительных прошлых решений.
Бен был зачат в опрометчивый, бездумный миг, по крайней мере так было со стороны Марко. Даже если он и хотел бы большего, она должна была отказать ему, потому что Марко — собственность Софи.
Софи давала это понять каждый раз, приезжая в особняк Гамильтонов. Если она и замечала сказочную схожесть Бена и Марко, то ничем этого не показывала. И никогда не переставала рассказывать Полли о том, как часто Марко звонит ей из-за границы, как проводит ночь в ее лондонской квартире, как покупает ей эротическое нижнее белье или дорогие украшения на день рождения.
Полли сделала немыслимое — вступила в любовную связь с любовником своей сводной сестры.
Но об этом никогда не упоминалось. В ту ночь Марко выразился достаточно прозрачно, что их сексуальные отношения были следствием порыва и эту ошибку лучше поскорее забыть.
Ее мучило, что в эту самую минуту, пока она в Италии, там, в Англии, под присмотром друзей, находится маленький мальчик, их сын, ее и Марко, о котором он даже не подозревает.
— Марко, предложи Полли бокал вина, — строго приказала Руфь сыну. — Посмотри на нее, она проделала долгий путь из Англии. Пусть почувствует себя дома.
— Не изображайте меня такой мученицей, тетя Руфь, — засмеявшись, ответила Полли. — Ради того, чтобы увидеть близнецов Мариетты, не страшно проделать и не такой путь!
Одна из малышек зашевелилась и издала легкий писк, и тут же проснулась вторая. Обе хором закричали. Появилась Мариетта, рыжие отблески в длинных темных волосах были единственным признаком, по которому можно было сказать, что она унаследовала частицу английской крови матери.
Полли подумала, что на всем потомстве Даретта лежит печать жгучей сицилийской красоты и сицилийская наследственность сильно доминирует над английской.
— Мама, ты опять их трогала?
— Клянусь честью, Мариетта, я и близко к ним не подходила, — запротестовала Руфь. — Марко, ну скажи же!
Все рассмеялись, когда Мариетта быстро отдала одну крошку Марко, а вторую — Полли.
— Вы стояли ближе всех, когда они проснулись, значит, придется вам с ними немного понянчиться! — сказала она, начав распаковывать сумку с подарками. Восклицания восторга вызвал каждый подарок.
— Это от нас всех.
— Не знаю, как и благодарить. — Мариетта переключилась на Марко, который с озадаченным видом разглядывал визжащего младенца у себя на руках: — Пора бы тебе иметь собственную практику в этой области, братишка, внять молитвам отца и подарить ему внука!
Руфь взглянула на дочь неодобрительно.
— Мариетта, ты прекрасно знаешь, что твой отец и так на седьмом небе от счастья от близняшек-внучек. Кроме того, я бы предпочла, чтобы Марко вначале нашел себе жену.
— Ну, это будет несложно, — сказала его сестра, — в последние годы ему на шею вешалось вполне достаточно разных красоток со всей Европы.
— Грубое преувеличение, — безучастно ответил Марко. — Даже если это было так, зачем же спешить?
— Ты, как всегда, прав, бедный мой Марко. Жизнь стоит тратить только на идеальную женщину, да?
Полли внутренне поморщилась. Она была хорошо знакома с этой философией Марко: никаких уз, никаких обязательств. Из собственного опыта она знала его реакцию на даже отдаленную возможность попасть в ловушку. Как только Софи это терпит? — удивлялась она. Впрочем, Софи сама предпочитает свободу. Она вращается в блистательной сфере моды, много путешествует, ей, должно быть, подходит видеться с Марко тогда, когда их расписания совпадают.
Марко тряс ребенка, но все усилия справиться с его воплями были безуспешными.
У Полли ребенок быстро успокоился. Синие глаза, обрамленные черными ресницами, немигающе уставились на нее с невинным младенческим любопытством. Она поймала взгляд Марко и не могла уже сдержать свою веселость.