не хочу жить!.. Не сплю — зимой. «Зайцы» — в «спячку» не впадают. Нда!.. Не эти. Не я. Мне же снится — он. Снится — она. Опять — он!.. Все вместе и… Снова! Сразу. Подушка — мокрая! Одеяло — смято… вместе с простынёю, телом, сердцем и!.. Моей душой. Их останками и остатками, осадками!.. Потерянно-разбросанными — снаружи и… внутри. Так и что ещё развеяны — по всем же внутренностям: кусками и пылью, прахом!.. Скапливаются в углах — и покрывают всё… своей уже чернотой. Гарью! Пеплом. Тленом и!.. Пишу. Пишу — много. Быстро и!.. Неразборчиво. «Не по-русски»!.. Да, ма. «Как курица лапой»!.. Да, п… ба. Катаю «оды» — на парах. Додрачиваю-строчу-и-заново-начинаю — дома!.. Изливаю, извивающих-ся, всё и вся, всех. Не имея опыта, образования и!.. Хотя бы и возможности — произнести вслух. Сказать!.. Говорить — научили; а расс-казывать — … А зачем?.. Зачем и впервые же всё припёрся этот… нелюдь, так ещё и выбрав повод-день: похороны?!.. Чтобы я узнала, что успокоительные пьются заранее, а вначале, а уж и тем более в процессе — они не хуже-лучше припарки; и тому же всё у… шедшему? Или что ему и мой же отец ещё остался что-то там должен и он, решив совместить неприятное с полезным; как будто и мы тебя любим, всё по тому же твоему нечеловеческому признаку; народы и народности, нации — прекрасны, все, вся и всё же, да, и без тебя; «выхлёстывал» на разговор то маму, то бабушку, чтобы выведать: где же он запропастился — с его меркантильностью и материальностью, не хватает ж!.. А может, души? Душнила!.. Так и до, во время, а там ещё, может, и после — всей же процессии. Да и после же того, как я с неделю ревела беспробудно. Я, сука, только успокоилась, чтобы ты!.. А и, кстати, откуда ты вообще знаешь: как и, главное, что такое «плакать». Змеи же — не плачут! Только: крокодилы. И то — потовыми железами и!.. Нет. Но о хладно-мёртвых же — либо хорошо, либо никак. Никак. И никто!.. Ты. Да. Даже «собрата» своего проводить нормально и в последний же путь — не смог!.. О какой: семье и родных, близких, народности и любви?.. Хотя и о чём это я, правда? Уж что-кто, а вы с ним, да: не сёстры и не братья!.. Не были. И не будите. Ведь и знаешь ещё, как таких; «Вампиры — это зло и тьма», «Дождались? Напросились?.. Так вам и надо, нацисты-фашисты!», а как только «грянуло» — так сразу и по съёбам из своей же всё «тихой и чистой» вотчины, не говоря уж и о том, кто у вас там зверху и хозя-йка, сильный работающий пол; у нас да и в принципе называют? Уж точно — не с «у»; да и более того: «большой». С «х»!.. А «у»-то — как раз посередине. Да и «й» — где-то пока затерялась!.. Найдёшь — поглубже коль за- и нырнёшь: откуда ведь, не куда. Ну а ты что додумал, м? Хохол-ка — ты тоже не достоин: разве что — на клей!.. Я замалчиваю всё — между строк: выписывая абзацы и… красные строчки. Четверостишие — за четверостишием!.. Горячо и… убого! Горячо — ненавижу. Яростно и!.. Злостно. А и в приступах уже гнева — пишу всё, что накопилось. Не считаю: «неправильным». Не считаю и ненужным!.. Всё было — в свой срок: и именно — так, как надо, было нужно и требовалось мне же… на тот же всё момент написания и… под поток. Просто тогда — я чувствовала это: так!.. Максимализм же — никого не обходит стороной и!.. «Гиперборею» в лице: «зайца-зайки-зайчонка», «кнопки», «кареглазки», да и как бы она ни назвалась, тем более. И вдруг!.. Ловлю-нахожу себя уже — на изливании души… Ане. «За» изливанием души и!.. Душе же. Родной и!.. Родственной. Соул-у!.. И как бы это, а и тем более уже, теперь, ни звучало. Моей сестре и!.. Одновременно: «брату». Моей девочке. Насте!.. Анастасии. Анастейше и!.. Енотке. Изливаю — по всем фронтам. Плачусь ей — у подъезда!.. Принимаю — поддержку.