И стоит дверям за и одновременно передо мной уже и внутри самой кабины сомкнуться — как я становлюсь «непризнанным учеником Будды», надеюсь на лучшее и готовлюсь к худшему, делая глубокий вдох и параллельно смыкая веки: уже не видя, но ещё чувствуя и ощущая, как мои чёрные зрачки уже расширились от паники и страха, а высокий бледный лоб покрылся «потничкой». Повезло же, что летом — можно было особо и не усердствовать с косметикой! А уж и тем более — при такой-то, как стояла тогда, прямо-таки и аномально-высушивающей всё, вся и всех же жаре. И что её не было как тогда же, так и в принципе, на моём же лице: что ещё и так знатно же облегчало саму жизнь — с точки зрения вечных поправлений подтёков и «отпечатков» чёрной туши с тёмных коротких ресниц на верхних и нижних веках и оправлений осыпающихся тёмных теней с тёмно-карих глаз на пухлые щеки. Да и сам пот — ничего не подмывал, в конце-то концов! Вроде — и того же самого всё крема, светлого тона и бежевой пудры на остальных частях лица: небольшом курносом носу и округлом ровном подбородке. Не вымывался и чёрный карандаш для широких и тёмных бровей. Да и не «съедался» прозрачный блеск пухлых губ! Можно было не париться — на эту тему, парясь зато на другую, про себя же вновь и скорее именно готовясь к худшему, в первую очередь, и лишь потом надеясь на лучшее, мысленно отсчитывая этажи. Вот только и зачем — уверена же, что не попадаю в ритм и такт и, скорее всего, спешу или, наоборот, медлю, но это успокаивает: как с барашками перед сном — до момента непосредственного же погружения-проваливания в сон, воспоминание или кошмар; в моём же случае — кошмарные реалии! Ведь в какой-то момент лифт всё же останавливается — и двери его открываются: «следующая станция — психушка»!
Так же прям хорошо, что даже и не верится… И правильно! Но лишь доходит только — не сразу. И я выдыхаю, поправляя пакеты в руках, уже с мыслями о скором освобождении и улице с пусть и не свежим, да и не прохладным, но и всё-таки же воздухом! Ну а вот когда открываю глаза — попадаю на панику и измену: этаж полностью погружён во тьму, только очередная же жёлтая лампа на тонком чёрном длинном проводке раскачивается из стороны в сторону под белым потолком, позволяя узреть хоть какие-то детали обстановки. Но и даже в таком положении как в общем, так и частных дел — я смогла точно определить, что это не мой, не нужный мне: первый этаж! И ведь даже — не по белой цифре на зелёной стене напротив, её я так и не разглядела, ведь, не знаю, как с остальными этажами, но первый — был всегда освещён: не одним, так двумя источниками света, обычным и необычным, от выключателя и реагирующим на движение. Здесь же был — только один! Но и он — не внушал уверенности, доверия и безопасности. А лишь, наоборот, даже ещё больше и сильнее пугал, вызывая самые ужасные ассоциации: от тех же всё ночных кошмаров до кинематографических и сериальных ужасов, ужастиков и триллеров! Забавно, но, да, в такие и похожие моменты — больше боишься какой-нибудь «твари из преисподней», нежели какого-нибудь маньяка-насильника: разум пугает куда сильнее обстоятельств — и это и мой бич тоже! Что ж, но ведь и должны же были быть и самое-то главное бывают времена, когда и самый «неверующий Фома» должен и начинает сомневаться в отсутствии чего-то… мистического. Ну вот! Так и это произошло — со мной. Но а причина была вновь до боли и довольно простой, хоть и при этом такой же существенной — лифт в этом доме не останавливался на ходу: доезжал до «естественного стечения-окончания» и только после этого ехал по «вызову»!