Его чересчур зажатая внутри и сжатая снаружи поза, почти и спрятанная в худые и угловатые плечи узкая шея, то вытащенная наружу, то и спрятанная вновь в карман кофты «забитая» рука и то скрещенные под сиденьем, то подогнутые «под себя», то и вытянутые перед собой ноги, вновь и вновь стучащие время от времени по чёрному металлическому полу, покрытому тёмно-синим ковром с небольшим ворсом: всё это — так и указывало, так и кричало о состоянии явно далёком от спокойного и сбалансированного, равновесного и главное «гармоничного». Он будто пытался спрятаться, уйти от этого, внешнего, мира — в свой: вжавшись в угол и прижавшись к окну — чтобы слиться с ними и выйти через них!
И вновь же встрепенувшись от очередного скрипа-хлопка дверей, он отодвинулся уже и от самой девушки, чуть проехавшись и съехав практически на самый край своего же серого пластикового сиденья с тёмно-синей же тканевой обивкой и сидушкой, становясь ещё ближе к выходу и улице, и с ужасом взглянул на новый поток и приток людей! На что же и его же «соседка» — лишь улыбнулась своим мыслям и сбросила со своей макушки чёрные солнцезащитные очки, легко поправив их затем на глазах и переносице. После чего — ещё скрестила руки на груди и закинула правую ногу на левую, подавляя смешок. Следующие пять минут — обещают быть презанимательными! Что ж, и впрямь — «источник» не обманул, а и главное не оплошал: местоположение оказалось — верным. К этому и, правда, вполне можно привыкнуть! И почему она боялась этого — несколько месяцев назад? А действительно… И, пока ещё было время, она прикрыла глаза, вернувшись мысленно туда и в тот конкретный же промежуток времени, вспомнив один диалог, тот самый, что и так резко-резво изменил её жизнь: бесповоротно и безвозвратно!
*
— Ну? Драматически-театральные паузы, конечно, «по-своему» — прекрасны, но…
— …Если я соглашусь стать такой же, как ты, ты исполнишь одну мою просьбу? — Всё же собравшись с духом и голосом же, продолжила она.
— Конечно! Quid pro quo… Только не путай — с Quiproquo!
— Ты ведь всё равно сотрёшь им память…
— «Тебя»… И «из их памяти»! — Поправила её Люция и легко кивнула, подойдя уже и поближе к открытым дверям кабины лифта. — Ну да…
— Тогда создай им одно воспоминание… Пусть они поверят и уверуют — в него!
— Какое? — Не на шутку заинтересовалась девушка, не скрывая и «огня» в глазах.
— Они должны — жить счастливо!.. Хоть — и без меня.
*
Скрип и тяжёлый стук рядом — заставили её тут же переключить своё внимание в другое русло: двери раскрылись — и вновь впустили народ, заставив «соседа» справа нервно вздрогнуть и как-то надсадно, а после и досадно проскулить-простонать. И не прошло же и минуты, после буквально и насильно высиженного закрытия створок, как он тут же и прямо рванулся к ним, как голодный до воздуха и свободы дикий зверь! Вот только и с вынужденным препятствием на пути — в виде и всё той же девушки рядом.
— Вы?.. Вы выходите?.. С-сейчас?! — Запинаясь и чуть заикаясь, спросил-таки её парёнек.
— Это было бы вполне себе неплохо и даже весело, будь это и впрямь борьбой со страхом, где «глаза в глаза» и… всё такое, если бы не было так плохо и грустно — в виде войны с собой! Омнибусофобия и охлофобия… — Задумчиво проговорила, а затем и так же перечислила страхи она, так и не ответив, а затем ещё и цокнула языком, не выпуская «бьющегося за волю» молодого человека ни то что из поля зрения, а и дальше собственного же тела и ног: сжала же его и его же ноги между своими так быстро, сильно и крепко, что он чуть не упал, но и вовремя спохватился-схватился обеими своими руками за синий пластиковый поручень и, наконец, остановился. — Прямо же — набор! Да и все — в одном месте… И впрямь — веселее вместе! Да, Красный? Хотя ты скорее — уже Зелёный. Если и пока ещё — не Синий. Не-здо-ро-вый… И как же тебе так угораздило, а, милый?