— Поцелуйтесь! — Что ж… Коротко и ясно! Или?.. Я заговорила! Вы шокированы?!
Снимаю пистолет с предохранителя — и подхожу ближе, упирая холодное дуло в тёплую шею недобрюнетки.
— Вам же так нравилось — выставлять свои лесбийские фото в сеть! Так давайте — на бис! Ещё раз… Для «всех» — нас!
Курок жалобно трещит и тихо щёлкает. На что и вы сразу — начинаете что-то дико орать! Я вас огорчу (или «порадую»… хм… «себя»), но ваши «оры» для меня, как было, так и есть, «ни-что»! Ну а были бы «чем-то», опять же: либо то, либо не «то», я бы справилась с этим-вами — в два раза быстрее и уже была бы дома; а не тратила своё время — на разжёвывание и рассусоливание! Огорчила — себя. И порадовала — их. Дьявол!
И будто бы в подтверждение — отвожу руку в «главного крикуна»: как ни странно — именно ангела! Да. И вообще же — не странно! Посягать же на их честь — боже упаси! А на честь и кого-то другого — боже «дай»… мне сил! В «нашем» же всё случае — «дьявол». А у него, как и у бога, да и как у других «богов» когда-то и тут же ведь «сейчас», пусть и как уже «дьявола», нет других рук — кроме… «Моих»! И пробиваю светло-русую голову с выбритой макушкой одной… серебряной пулей! О да, кстати, история-рассказ ещё и о том — как незатейливо и не специально намекнуть на «живость» одного металла и «мертвенность» другого! Пользуйтесь… Не благодарите! И остаётся же… «Восемь»! Да… Или: «Как совместить domiNo и Дэдпула?». «Domino’s!». Ну и как тут же ещё говорится, дабы не попасть в униженных-и-обиженных: «Ничего личного — только пицца, «девять кругов» (с двумя «запасными» грехами) вместо «пятнадцати» и… «счёт пул-ь»! Его светло-карие глаза — так и остаются распахнутыми от шока. Светлые короткие ресницы — больше не трепещут. Зато и те же широкие брови — вздёрнуты почти и до линии волос, пересекая высокий бледный лоб. Статичны — уже и в «своём» шоке! В то же время, как и мышцы рта, с бледными и растрескавшимися, полными губами, медленно, но верно, расслабляются и захлопывают обе челюсти: с одновременного щелчка высоких и резких скул. Вместе с тем, как и кончик вздёрнутого носа — опускается вниз. Ну а белая же его рубашка, с белыми классическими брюками и под белые же лакированные туфли — отлично контрастирует на фоне… «Всего»! А и особенно — «пола». «Бездна» поймала «светлячка» — и оставила его уже и в «своей собственной» паутине: из которой нет выхода — как и нет «дна»!.. Но и так — лучше! Ведь и «так» — тише и… молчаливей. Люблю — тишину и… молчание! Присутствующие замолкают — не в силах сразу же отойти от ужаса и… шока, боли и потери. От потери… друга! А я снова перевожу эту же, левую, руку на девчонок и, мило улыбаясь, повторяю своё… «Требование»? Именно — требование. «Просьбы» для них — уже давно: пустой звук! Как и для меня же «пустой звук» — их «просьбы» и о пощаде. Из их глаз — льются слёзы. У них — истерика! И я даже уверена, что они… матерятся, спрашивая-повторяя: «За что?!». А я и не обязана — «отвечать». «Повторяю» — и вам!.. Если вы вдруг не поняли этого — сразу и вначале. Я не воспитатель в детском саду — и не буду по сто-пятьсот раз талдычить одно и то же!