И как же я его раньше не замечала?.. «Неужели, знак свыше? Решил помочь своей грешной дочери?». Не нужны мне твои подачки… И помощь твоя — не нужна! «Или нужна?». Снова сама себе противоречу… Говорю внешне: «Нет!». А внутри же себя — ору троекратное: «Да!». Как же я себя бешу в эти моменты!.. Этой своей неопределённостью и уступчивостью. Ведомостью и… Доступностью! Как же ненавижу!.. Ладно! Будь — по-твоему. Но и это — в последний раз. «Как и то, что: подачки не нужны… И помощь». Ух!
Застыв на месте, я будто ещё и вросла в землю, смотря лишь на предмет рядом, но и в то же время — так далеко от меня. Так ещё и находясь в каком-то вакууме — в полной тишине и молчании. Словно бы — погрузив саму себя, и мир же внутри и вокруг, в непроницаемый и невидимый купол… «Непроходимый» — для всего и вся. Всех… Не только — для звуков, но и каких-либо действий! Смотрю — долго и упорно… Дотошно рассматривая — каждую его часть и элемент. Каждую деталь и… Мелочь! После чего — тяжело вздыхаю и сглатываю липкий и тягучий, мерзкий ком, образовавшийся в горле от так и оставшихся внутри слёз… Так и не услышав просьбы! Но и уже зная, что именно она попросит. «Просьбы и попросит? Требования и заставит!». И так же зная — как это воплотить. Каким образом — создать и воздать, явив миру! «Это будет больно». Больно… Но и не больнее, чем уже есть, на самом-то деле. «Зато — зрелищно!». Безусловно… Они запомнят это! «Надолго запомнят…». Запомнит — и она! «Та, что предала!».
— Попроси прощения… Сейчас же! — Кричит она. И пихает меня вперёд — буквально и в «руки-объятия» того самого предмета. Не забыв оставить и хлёсткую, наотмашь, затрещину на затылке — своей же всё и той же правой рукой. — С улыбкой — попроси… Широкой!.. Чтобы я — поверила.
Поверишь! «Все — поверят…». Мгновение!.. И в моих руках — тот самый предмет! А из их же рук — выпадают все белые пластиковые стаканчики и тарелки… Стеклянные бутылки и стальные столовые приборы… С грохотом падая, а где-то ещё и разбиваясь о стол! Царапая его — с противным визгом и скрипом… И падая затем — на землю. Не хуже и той же всё рыже-красной и жёлто-зелёной листвы… Которую они и покрывают. И которой же следом — накрываются сами. А где-то — и полностью скрываясь, «замалчиваясь» в редкой и мелкой, но и всё ещё имеющейся тёмно-зелёной траве.
В их глазах — страх. Ужас и паника… Зачинающаяся и начинающаяся истерика! В моих же — непоколебимость и решительность. Дерзость и уверенность… «Сейчас или никогда!». Нужно — потерпеть… Просто — потерпеть. Опять, да, и снова! Но — надо. Надо — подождать. Подождать — и исполнить! Ведь и лишь тот, кто умеет ждать — получает всё.
Грузно выдыхаю и сглатываю вязкую, горькую слюну: как остатки и осадки от того ещё кома и в горле. «У кого-то, может, они и сладки…». Но и точно — не у меня. Не сегодня… Не здесь. И не сейчас… Не при них! «И не при таких обстоятельствах». Хотя и как посмотреть… «Опять же! И кому». В секунду же может всё измениться — и на моей же улице вполне заиграет музыка… «Начнётся праздник!». Начнется, да! Уже очень скоро…
Поднимаю свой «трофей» на уровень своего же лица и глаз, подношу его близко-близко к нему и ним, с секунду рассматриваю и, убедившись в правильности того, что я видела ещё на расстоянии, опускаю его к своей же приподнятой левой руке. «Моё сокровище. И прелесть!». И, надавив им слегка, а после и чуть крепче, сильнее и больше, перехожу в «длину» — и черчу. Черчу — две параллельные… вертикальные линии! Резко и быстро. Резво… «Не раздумывая. И не размениваясь!». Пока по кистям рук и вниз, от левого предплечья и испачканной правой кисти, струится бордово-красная, тёплая, солоновато-металлическая жидкость. «Металлическая — на привкус. И солоноватая — на вкус!». Но и я — не замечаю её. Не замечаю её — и на самом предмете… Просто подношу его затем ещё и к лицу — и провожу им так же резко и быстро одну линию… Будто бы и боясь уже передумать! «Будто бы…». Пока левая же рука, в то же самое время, саднит и неприятно щиплет. Но и я же в этот раз — уже пользуюсь правой, так что вновь не обращаю особого внимания на это и делаю всё остальное: уже как и на автомате. «От уха до уха!». Со стороны же — напоминает параболу: с точкой пересечения осей «x» и «y», и «нулем» — между сомкнутых чуть больше прежнего и побелевших, почти что и посиневше-иссохших губ! «Уголки их — тянутся вверх. Челюсти — размыкаются…».
— Стоит ли чего-то улыбка, отражённая в глазах, в сравнении с улыбкой до ушей?.. В буквальном смысле — до ушей. «От уха и до уха»!.. Бой же — изначально обречён на провал, когда как уже и на самом первом этапе, «сравнении» же, проигран в сухую. «В сухую»… бутылку красного! Как говорится: «Пей из горла». Но можешь так и не изгаляться — и пригубить… со рта. А там — и «до дна»!..