— Паруп!
— Фон Ригнер!
Изрядно выпивший Паруп уже сердечно тряс руку капитан-лейтенанту; потом, пошатываясь, повел своего знакомого в угол салона.
— Как видите, мир тесен. — Ригнер без труда перешел на латышский. — Признайтесь, вы и не предполагали, что мы так скоро встретимся снова, причем поменявшись ролями…
— Так же, как вы теперь.
— Тогда вы вели себя, как джентльмен по отношению к джентльмену, — сказал Ригнер. — И я должен отплатить вам тем же. Вам лучше не возвращаться в Латвию, во всяком случае до поры до времени. Поживите годик за границей и не вешайте нос. Ничто не вечно. Поняли?
— Вот документы, — холодно сообщил капитан Вилсон.
— Не откажите выпить с нами, господин фон Ригнер, — предложил Квиесис.
— С превеликим удовольствием! За счастье вашей дочери! — И Ригнер прищелкнул каблуками.
— За Германию, за ее воинов, истинных рыцарей, за вашу победу! — ответил Квиесис и высоко поднял тонкий хрустальный бокал.
Паруп не поддержал тоста. Он даже не пил и лишь тупо смотрел перед собой. Казалось, он вот-вот свалится и заснет.
Нетактичное поведение будущего зятя могло оскорбить немца. Квиесис старался отвлечь внимание Ригнера.
— Еще по одной, а, господин фон Ригнер?
— Охотно! Я предлагаю выпить за… — начал было капитан-лейтенант, но тут распахнулась дверь, и автомат немецкого матроса втолкнул в нее Цепуритиса. — В чем дело, Нольке?
— Задержали в туннеле гребного вала, — доложил матрос. — Пытался спрятать какой-то кувшин.
— Это мой моторист, Цепуритис, — сказал Квиесис.
— Что было в кувшине? — спросил Ригнер.
— Пустой, господин капитан-лейтенант. Это и подозрительно.
— Чепуха, — ухмыльнулся Квиесис. — Но как вы, Цепуритис, вдруг оказались внизу? Мне говорили, что вы больны, даже с койки встать не можете…
— Сам не знаю, господин Квиесис… Когда у меня приступ малярии, я и сам не знаю, что со мной делается… Наверно, пить захотелось, схватил кувшин и побежал за водой… А почему как раз в туннель, того и сам не скажу…
— Наверно, понадеялись, что Свадруп припрятал там бочонок пива, припомните-ка, — засмеялся Паруп.
Это была шутка в его вкусе. Однако в смехе Парупа Алисе почудился какой-то стеклянный оттенок.
— Я не знаю. — Цепуритис говорил с трудом. — Не виноват я… На ногах едва стою…
— Можете идти, — сказал Ригнер, затем приказал своему матросу: — Обыск судна прекратить! Всем вернуться в лодку!
— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант.
Когда дверь за ними закрылась, к Ригнеру вернулась обычная светскость.
— Если не возражаете, я немного побуду с вами… Так редко случается посидеть в кругу старых друзей, за сервированным столом, поболтать и забыть о жестокости войны. Надеюсь, вы меня поймете, фрейлейн?
Алиса не ответила. Она даже толком не расслышала вопрос. Она думала о человеке, запертом в каюте. Теперь она начинала догадываться, почему он вылез из своего убежища и ворвался к ней. Чтобы избежать встречи с гитлеровцами! Как хорошо, что она его не прогнала!
— Да, кстати, господин Квиесис, я возлагаю большие надежды на вашу поддержку. Если бы вы помогли мне продовольствием… — Заметив гримасу Квиесиса, Ригнер улыбнулся: — О нет, это не ультиматум! С врагами — один разговор, с друзьями — совсем другой. За все будет уплачено. Английскими фунтами. Контрибуция с «Дачис оф Кент».
— Могу предложить консервы, рижские шпроты, кильки высшего сорта, свежие яйца…
— Я не так богат, чтобы переводить фунты стерлингов на консервы. Мне нужно свежее мясо, овощи, хлеб… За яйца благодарю, мои парни честно заработали себе хороший омлет.
— Господин фон Ригнер, не требуйте невозможного, — протестовал Квиесис. — Судовой груз в вашем распоряжении, пожалуйста! Но продавать паек команды…
Ригнер встал.
— Если хотите, чтобы мы остались друзьями… — Он взглянул на Парупа.
Тот пожал плечами.
— В дела я никогда не вмешиваюсь. Но по собственному опыту могу сказать, что дружба дороже нескольких кило говядины.
Квиесис вздохнул.
— Если точка зрения моего компаньона такова, то я уступаю. До Сантаринга как-нибудь перебьемся. В конце концов, война требует жертв. Даже от тех, кто хочет жить мирно… Так что, господин фон Ригнер, по третьей — за нашу сделку?
— Благодарю. Я должен вернуться к своим обязанностям. Счастливого плавания!
Как только Ригнер, сопровождаемый капитаном, покинул кают-компанию, натянутая улыбка исчезла с лица Алисы.
— Какая мерзость! — прошептала она, потом заметила у Парупа невыпитый бокал. — Что с вами, Илгмар?