При этом я помню, что потеряла свою монету где-то на излучине тропы рядом с… трухлявым пнем. Начинаю вертеть головой и замечаю такой в нескольких шагах позади… Вот, значит, почему Патрик вспомнил эту историю — он узнал этот изъеденный жучком пень, к которому я в прошлый раз и на пушечный выстрел боялась подойти. К слову, даже микроскопического вида муравей способен был довести меня до паники… А там на дорожке к тому же пиршествовали навозные жуки, привлекаемые лошадиными «подношениями»! Я невольно улыбаюсь, припомнив свои перепуганные вопли… и вдруг наталкиваюсь на Патриков взгляд: ты тоже это помнишь, я вижу по глазам, не отпирайся, казалось, говорит он мне, продолжая понукать низкорослое животное. Я отворачиваюсь, не в силах сдержать желание прикоснуться к нему…
— Ева? — этот окрик так неожиданно выводит меня из погружения в собственные мысли, что я даже слегка вздрагиваю. — Ева, привет! Не знал, что ты… вы тут, — поправляется Килиан, зыркнув на Патрика неприязненным взглядом.
— Здравствуй, — отзываюсь я в нерешительности. Мы встретились впервые после их с Патриком утренней потасовки на лужайке… — Мы вот Линуса решили на пони покатать, а ты что здесь делаешь?
— К другу приехал, — бубнит он в задумчивой отрешенности. Такое чувство, что мыслями он где-то далеко… И спрашивает: — Могу я с тобой поговорить?
Лицо Патрика темнеет, подобно грозовой туче, и я спешу отвести грозу такими словами:
— Не могли бы вы с Линусом вернуть пони обратно в стойло? Уверена, вы с этим прекрасно справитесь и без меня.
Патрик молча одаривает нас единым недовольным взглядом и уходит, оставив нас с Килианом наедине.
— Прости, что в то утро повел себя так по-идиотски, — говорит он мне, проводя рукой по своим щекам. — Я совсем не хотел устраивать сцену… Просто выпил для храбрости ну и…
— Для храбрости? — насмешливо уточняю я. — Неужели мое неуместное признание вселило в тебя такой ужас? Это ведь даже не был бы твой ребенок, Килиан… Да и солгала я, теперь-то ты знаешь.
— Знаю, — отзывается он невесело. — Да и не этого я боялся… — Потом смущенно мнется на месте и наконец говорит: — Я хотел предложение тебе сделать и боялся, что ты мне откажешь, — вскидывает глаза и смотрит на меня в упор.
Я так удивлена этим признанием, что даже позволяю парню взять себя за руки и крепко их сжать.
— Ну, — произношу я растерянным голосом, — это было действительно неожиданно…
Но Килиан не улыбается, когда вновь говорит:
— И мое предложение все еще в силе, если ты этого хочешь.
Не могу поверить, что он говорит всерьез: Килиан Нортхофф зовет меня замуж?! Вот уж где, действительно, неожиданность так неожиданность.
— Скажи, что ты шутишь? — улыбаюсь я парню, в надежде на ответную улыбку, свидетельствующую о несерьезности данного предложения.
— Возможно, самую малость, — показывает он пальцами, выпустив одну из моих рук. — Просто потому, что понимаю, ты мне в любом случае откажешь…
— Конечно, откажу! Что это тебе в голову взбрело? — искренне недоумеваю я.
Килиан машет головой, как бы признавая собственный провал, но истинного разочарования в нем нет — я это чувствую.
— Просто подумал, что смогу таким образом урвать пару поцелуев, — совсем по-детски признается он мне. — У тебя соблазнительные губы…
Я, наконец, расслабляюсь и чмокаю Килиана в его правую щеку… два раза.
— Такой поцелуй тебя устроит? — улыбаюсь я парню. — На большее, увы, тебе рассчитывать нечего.
— Я так, примерно, и думал, — подыгрывает он мне, пожимая плечами. И все-таки уточняет: — Так я, выходит, угадал: вы с Патриком вместе?
Я кидаю взгляд в сторону мужчины с мальчиком, дожидавшихся меня в стороне, и решаюсь сказать правду, что и делаю шепотом прямо ему на ухо:
— Я люблю его, Килиан. Каков бы он ни был, я люблю только его…
Потом в последний раз пожимаю его руку и спешу туда, куда зовет меня мое сердце.
13 глава
Глава 13
Я не могу перестать улыбаться и потому встречаю хмурый взгляд Патрика своей сто вольтовой улыбкой — знаю, почему он хмурится, но не спешу развеивать тучи над его головой.
— Вижу, разговор вышел занимательным, — бросает он мне еще на подходе, втискивая руки в карманы джинсов. — Ты вся так и светишься.
— О да, — отзываюсь я беззаботно, — Килиану удалось меня повеселить!
— Чем же, если не секрет?
Его ревность наполняет сердце восторгом, и я продолжаю в том же легкомысленном тоне: