— Выброси этого парня из головы, — советую я сестрице строгим голосом. — Вы приехали на три дня, а ты уже заводишь ненужные знакомства…
— Я не собираюсь скучать целых три дня! — возражает она мне. — И потом… если что, я могу приезжать к тебе почаще. Ради прекрасных глаз сама знаешь кого…
— Ты стала еще ужаснее, — пеняю я Каролине, и та отзывается:
— Я знаю. Такая уж я уродилась… Терпи.
Несмотря на субботнее утро, Патрика дома не оказывается: Леон сообщает, что тот ушел в мастерскую поработать. У него «горят» сроки… Я стараюсь не показать своего разочарования, намазывая на хлеб толстый слой сливочного масла.
Распределяем проблемы тонким слоем, а затем проглатываем их, не прожевывая…
Я всегда так поступаю.
— Опять полночи проболтали? — посмеивается мой названный братец, глядя на меня с насмешливой полуулыбкой.
У Леона весьма примечательная внешность: высок, строен, с пронзительно голубыми глазами, он всегда казался мне представителем иной межгалактической расы, случайно заброшенным на нашу планету. И улыбается он всегда как-то по-особенному… Наверное, это и выводит Каролину из себя больше всего!
— Решили вспомнить детство…
— … некоторыми так и не покинутое?
Я улыбаюсь.
— Каролине восемнадцать. Чего ты от нее хочешь?
— Мне семнадцать, и я отнюдь не веду себя, как инфантильный ребенок, — возражает парень как-то уж совсем по-взрослому.
Какая муха его укусила? Никак сестрице удалось окончательно допечь парня. Это талант… И тогда я произношу:
— Открою тебе один маленький секрет.
— Какой? — вскидывает он на меня голубые глаза.
— Если тебе дана счастливая возможность быть ребенком подольше — будь им. Взрослая жизнь вовсе не так хороша, как о ней говорят… Она сильно переоценена. Просто наслаждайся тем, что у тебя есть!
Леон не улыбается, не отшучивается чем-то достаточно легкомысленным, только продолжает глядеть на меня серьезным взглядом, пробирающим до костей. Разве я давала разрешение заглядывать в свою в душу? Не припомню такого…
Звон разбившегося стекла прерывает наш зрительный контакт, и я почти с благодарностью произношу:
— Ничего страшного, фрау Штайн упокоила очередной стакан. Пора переходить на пластиковую посуду… — Потом подхватываю поднос с ее завтраком и спешу в комнату дальше по коридору. В выходные сиделка не приходит, и нам с Патриком приходится обходиться своими силами: так вышло, что нынче это самые нелюбимые мною дни. Дни, когда мне приходится переносить жгучую ненависть, теперь уже имеющую под собой реальное основание… Старушка никак не способна простить мне «соблазнение» ее сына.
Иногда это «веселит» меня до слез…
Вот и сегодня она не собирается быть мягче: выплевывает каждую ложку овсяной каши, положенную мною в ее перекошенный инсультом рот.
— Хотите остаться голодной? — как можно спокойнее осведомляюсь я. — Это легко устроить. — И добавляю: — Однако Патрика это не сделает счастливее… Или вам плевать на собственного сына?
Фрау Штайн глядит прямо в мои глаза и демонстративно исторгает из себя очередную порцию так и непроглоченной каши. Та бежит по ее подбородку, и я понимаю: плевать она хотела именно на меня — и ведь вздорная старуха даже не понимает, что своим неприятием моей персоны делает несчастным и Патрика тоже.
Швыряю ложку в тарелку и иду вон из комнаты: я так больше не могу. Приезд Луизы с детьми как будто бы обнажил что-то во мне… возможно, глупого ребенка, не желающего мириться со взрослыми проблемами. Это так не вовремя, так ни к чему…
В дверях я сталкиваюсь с Луизей:
— Давай я ее покормлю, — предлагает она, как будто бы прочитав мои мысли. — Возможно, со мной он станет вести себя лучше.
— Спасибо, — киваю и спешу запереться в ванной комнате. Минутка уединения и покоя ради обретения вселенского спокойствия… И мне почти удается этого добиться, когда я вдруг слышу веселый голос Каролины:
— Леон, Ева, танцуйте от радости: сегодня мы приглашены на пляжную вечеринку. Отказы не принимаются!
Не знаю, почему: мое сердце пропускает удар…
18 глава
Пляжная вечеринка в конце сентября сильно отличается от пляжной вечеринки в летнее время года… Мне пришлось надеть самые теплые леггинсы и облачиться в свитер с огромным воротом, чтобы только уберечься от холодного ночного воздуха, готового пробрать тебя до костей.
Стоило захватить и куртку, да, послушавшись совета Каролины, я этого по глупости не сделала. Я вообще поступила глупо, согласившись сюда прийти… То ли от нервов, то ли все-таки от холода у меня буквально зуб на зуб не попадает, и я с опаской поглядываю на каждого проходящего мимо костра человека, боясь узнать в нем симпатичное лицо парня, сказавшего однажды, что будет любить меня, несмотря ни на что.