— Я только хотел их разнять, — бубнит тот под нос. — Я даже не виноват.
— В этом уже суд разберется. В следующий же раз выбирай друзей получше… — И в сторону Ренаты: — Вы получите письменное уведомление. Счастливых праздников, фрау Мельсбах! До свидания.
У Ренаты такое лицо, словно она вот-вот упадет в обморок, и я поддерживаю ее за руку.
— Как ты мог?! — произносит она с горечью разочарованного человека. — Мало того, что напился, так еще и в драку ввязался.
— Да я только пива глоток пригубил, — оправдывается ее сын. — Эти придурки все переврали.
Рената прикрывает лицо ладонями и молча качает головой.
— Никогда не думала, что мой сын станет вести себя подобным образом, — произносит она наконец. И голос у нее совсем бесцветный… — Ты меня разочаровал, Лукас. Я понимаю, конечно, что этот переезд был тебе не в радость, но такое… Что скажет Патрик, когда узнает?
— Ему будет плевать, — цедит парнишка, глядя на меня исподлобья. Пытается прощупать обстановку в доме… Выдала ли я их с Ренатой секрет Патрику. Я едва приметно машу головой… А Рената восклицает:
— Нет, ему не будет плевать, и ты сам это знаешь. Думаешь, ему понравится, что родной сын связался с нехорошей компанией?
В этот момент наши с ней взгляды пересекаются… Не знаю, что она примечает во мне, только голос ее замолкает, и она тяжело сглатывает. Быстрый взгляд в сторону сына, снова — на меня, а потом появляется Патрик: входит с огромным пакетом свежеиспеченных булочек и радостно улыбается:
— Я позаботился о нашем завтраке. — Однако, почувствовав царящее в доме напряжение, интересуется: — Что происходит? — Глядит на занавешанное челкой лицо своего якобы сына и хмурит брови: — Лукас, я вижу, вернулся, почему же все такие смурные?
Рената молчит — дает мне шанс изобличить ее ложь. Поняла, что мне все известно, минуту назад… Но я тоже молчу, и тогда Лукас вскидывает подбородок, демонстрируя свое расписанное ссадинами лицо. — Это еще что такое? — хмурится Патрик, и только тогда Рената рассказывает ему о случившемся.
Я продолжаю молчать. Ни к чему мне лезть в это дело…
В итоге Лукасу присуждают общественные работы на городском предприятии по переработке мусора, однако в первый же день он оттуда сбегает, и уже другой неулыбчивый полицейский возвращает его домой с целой отповедью на тему безответственности и увеличения срока наказания.
Лукас сбегает еще дважды, и тогда Патрик, взяв дело в свои руки, договаривается о переносе места наказания с мусорных завалок — в свою столярную мастерскую.
— Так он будет всегда у меня под присмотром, — поясняет он мне, — к тому же я смогу проводить с сыном больше времени. Возможно, нам удастся найти общий язык!
Тем же вечером я впервые отвечаю на звонок Каролины… Она начала названивать сразу после нашего с Килианом отъезда, но я так ни разу ей и не ответила. До этого момента…
— Извини, — это первое, что я слышу в телефонную трубку. — Я была неправа. Мне не следовало вмешиваться в твою жизнь… Это было глупо и безответственно. Прости, пожалуйста, Ева!
— Ты тоже прости меня, — отзываюсь на ее слова. — Возможно, я тоже была неправа… — Язык с трудом поворачивается признать очевидное, вот только от правды не убежишь.
Я думаю о Килиане слишком много и слишком часто…
По правде, я думаю о нем постоянно, особенно получая ежеутренние и ежевечерние приветы с пожеланиями доброго утра и доброго сна… Ничего другого он не пишет, но сердце каждый раз пропускает удар при виде очередного привета.
Не понимаю, что со мной происходит…
Или вернее, слишком хорошо понимаю: я влюблена. Не так, как с Патриком — иначе. И собственные чувства меня пугают… Они дарят некую свободу, способность дышать полной грудью, сбросить тенета прошлого — освободиться. Однако Патрик — не кандалы, чтобы я думала о нем подобным образом.
Именно это непостоянство, эта перемена в себе и пугает больше всего…
Именно с такими мыслями я и просыпаюсь ежедневно в одно и то же время, а сегодня к тому же раздается звук проезжающего мотоцикла, и я, сама тоже не осознавая, кидаюсь к окну в надежде увидеть… знакомое лицо.
И Килиан, действительно, глядит на меня с противоположной стороны улицы… Слышу звук входящего сообщения и с замиранием сердца читаю: «Пришло время поговорить. Давай сделаем это, как взрослые люди. Выходи, пожалуйста!»
В этот момент раздаются шаги за дверью, и я спешу отойти от окна — входит Патрик. Глядит на мое раскрасневшееся, взволнованное лицо и… бросает взгляд в сторону окна. Словно чувствует… Только бы не заметил Килиана, только бы не заметил…