Рита почувствовала, как цепкие теплые руки нырнули под куртку, прошлись по ее шее, бокам, бедрам, ногам.
— Нигде не больно? — спросила девушка.
— Н-нет, — пробормотала Рита, пытаясь сесть.
Парень подхватил ее под мышки, она встала.
— Тебе не больно, это хорошо, — сказал он. — А вот ей, — он кивнул на груду фанеры, перемешанную с металлом и проводами, — конец.
Рита пожала плечами.
— Ты не знаешь, что это, да? — продолжал он.
— Нет, — сказала Рита, озираясь по сторонам. Никого из знакомых нет. Холодок закрался не только под куртку, а глубже.
— Это наша с Милкой тачанка, — объяснил он.
— Т-тачанка? — пыталась сообразить Рита. — Какая?
— Теперь не расскажешь, какая. Разлетелась в щепу. Она-то… черт с ней, но блиннице — конец.
— Блиннице? — переспросила Рита.
— Плохо слышишь, да? Уши отшибло? А поглядеть на тебя — не скажешь. Курточка на пуху, шапочка на меху. Варежки тоже, — перечислял он, оглядывая Риту в слабом свете дальних фонарей парка. — Чем платить-то будешь?
— П-п-платить? — Теперь Рита уже заикалась по-настоящему.
— А как иначе? Ты лишила нас с Милкой дохода.
— Я? Лишила?
— А кто же? Милка — моя старшая сестра, печет блины на этом аппарате. Теперь надо говорить: «пекла». Мы их продавали таким, как ты. Соображаешь, как ты нас тормознула?
Рита рассмотрела, наконец, того, кто стоял перед ней. Этот парень постарше, чем она, немного.
— Ох, откуда ты взялся, — тоскливо пробормотала Рита.
— Я-то? Приехал заработать на Масленице. Я из Армизона. Слыхала такое название? Село в Тюменской области.
— Но вы можете печь блины дома, — сказала Рита. — И приносить… сюда.
Парень уставился на нее, потом снял рукавицу и покрутил пальцем у виска.
— Ты станешь есть холодные или мороженые блины?
— Почему мороженые?
— Потому что мы с Милкой живем у тетки за городом. — Рита шмыгнула носом. — Так что давай — или плати за все блины, которые мы испекли бы до конца Масленицы, или…
— Или что? — спросила Рита.
Парень хмыкнул.
— Или я пойду к твоему отцу, если он у тебя есть, а если нет — к матери. Пускай они платят. Ты разбила нашу вещь. Поняла?
Рита представила себе, что будет, если они явятся к ней домой. Ее волновала не столько блинница и тачанка, другое. Ей строго запрещено кататься с этой опасной горки, да еще стоя.
— Ладно, — сказала она. — Денег у меня нет, к родителям не ходи.
— Тогда что? — Он подступил так близко, что Рита рассмотрела серые глаза и бледные веснушки на носу.
— Ну, да, гляди, я рыжий. Рыжие — бесстыжие, слыхала? Я с тебя все равно свое получу, — пообещал он.
— Знаешь… — Рита соображала быстро. — Погоди, ты в каком классе?
— А что? Может, тебе еще оценки показать?
— Да нет, ты физику проходил?
— Тебе лампочку вставить? Говори, куда?
Она пропустила мимо ушей его насмешку.
— Ты можешь врезаться в электросеть?
— Где? — Он сощурился.
— На чердаке. У нас, над нами.
Он присвистнул.
— Легко. Я, кажется, понял. Рыжие очень сообразительные. — Он засмеялся.
— Ага, и наглые, — добавила Рита беззлобно. Ей понравилось, что парень ловил мысли на лету. — Значит так, я живу через дорогу от парка. На последнем этаже. Я принесу блинницу, у нас дома электрическая, новая, на ней печь очень просто. Я проведу вас с сестрой на чердак, ты подключишься к сети. Понял?
— Нормально, — кивнул он. — Пошли.
— Прямо сейчас?
— А если обманешь? Мне надо знать, как войти в твой подъезд. У вас тут разные коды. Чердак-то на замке? А ключ?
— Поняла, — сказала Рита. — Пошли…
Все получилось так, как задумано. Чердачная блинная начала работать рано утром. Блины получались ровные, румяные. Самые лучшие во всем парке. Дни летели быстро, Масленица должна была вот-вот закончиться. Рита радовалась, что никто ничего не заметил — ни родители, ни соседи.
Все испортил младший брат Риты, Петруша.
— Блины… хочу бли-инчиков, — канючил он, а мама только отмахивалась.
— Петруша, испеку обязательно. Мы не останемся без блинов в эту Масленицу. Обещаю. — Но не пекла.
— Ты чего ноешь? — Рита щелкнула брата по затылку.
— Потому что вкусно пахнет. Я унюхал. Везде блины, а у нас нет.
Рита повела носом. Да уж, пахнет. Она подняла голову и посмотрела на потолок.
— Хочешь, я тебе куплю? — спросила Рита.
— Я хочу мамины блины, — не отступал Петруша.
Рита поняла, что его надо чем-то отвлечь, иначе будет плохо.
— Хочешь, включу стрелялку? — спросила она, вороша его светлые волосы.
Он сбросил ее руку со своей головы, поднял глаза на Риту, сощурился.
— А потом маме нажалуешься, да?
— С чего ты взял? — возмутилась Рита.
— С тебя, — отрезал Петруша. — Ты уже была ябедой.
Рита поморщилась. Да, брат не сочиняет.
— Я никому ничего не скажу, — Рита крутила головой так энергично, что Петруша ухмыльнулся и сказал:
— Не гони ветер, дует. — Он поморщился. — Блинами. Они подгорели где-то.
— Пойдем, — Рита схватила брата за плечи и потащила в кабинет, где стоял компьютер. На самом деле пахло пригоревшим тестом.
Теперь о Петруше можно не беспокоиться. Он нырнул в игру, все его чувства, в том числе обоняние, отключились. Он весь — азарт.
Но вечером появилась еще одна причина для беспокойства.
— Семья! — подала голос мама из кухни. — Кто видел блинницу в последний раз, признайтесь!
Никто не отозвался. Рита замерла над учебником географии.
— Коля, — спрашивала Светлана Андреевна у мужа, — не забрала ли твоя мама ее с собой?
— Моя мама не крадет вещи, даже если они ей очень нравятся, — пророкотал папа.
— Да я так, на всякий случай. Знаешь, многочисленная домашняя техника становится помехой, а не помощью. Взять пароварку, сколько раз я ею воспользовалась? А ведь нам ее подарили на свадьбу.
— Нам ее подарили не для того, чтобы готовить, а чтобы пар спускать, — пошутил папа.
Мама засмеялась.
— Но мы даже этого не делали с ее помощью.
— Наверное, потому, что у нас есть фритюрница.
— Ага, мы поливали друг друга кипящим маслом, ты это хочешь сказать? — отбила папин шар мама.
Рита заметила, что слушает и улыбается. Ей всегда нравилось, когда родители говорили вот так. Они называли это пикировкой.
— В общем, — заключила мама, — я испеку блины по старинке, на чугунной сковороде. — Она не успела перевернуть блин на другой бок, как раздался звонок в дверь.
На пороге появилась соседка Зинаида Ивановна.
— Светочка, у вас счетчик в порядке? Мой крутится, как бешеный.
Светлана Андреевна вышла на площадку, а сердце Риты, если бы оно не билось, а крутилось как счетчик, обогнало бы все счетчики на Земле.
— Нет, смотрите… как обычно. У нас включен холодильник, компьютер… — перечисляла мама.
— У меня только холодильник и настольная лампа. Но какова скорость! Немедленно звоню мастеру, — заявила соседка.
Рита чувствовала себя, по меньшей мере, пантерой, когда бесшумно выскользнула за дверь. Лаз на чердак был как раз над квартирой соседки. Этот армизонский тип говорит, что учил физику? Что знает, как подключиться к сети? Тогда почему он врезался в линию Зинаиды, а не их!
Сцена вышла бы очень бурной, если бы не опасение — их услышат. Обитатели чердака бежали, но уже без всякого сожаления — Масленица кончилась.
Но бурной сцены не избежала сама Рита. Она произошла у Масловых. Соседка вызвала электрика, тот объяснил, где подключались к ее линии. Началось домашнее расследование, отпираться было глупо, поэтому Рита рассказала все. Когда соседка узнала, что у нее над головой пекли блины, она грозила вызвать милицию. Подумать только, на чердаке пекли блины, а если бы короткое замыкание, а если бы…