— Не-е-е-е-е-е-т!!! — что есть мощи зарычал я, бессильно наблюдая как были разом отброшены тела тройки моих товарищей в сторону, а затем, яркий столб света обрушился на них, выжигая тем остатки барьера.
Сердце рухнуло в пятки и бешено заколотилось. Дышать стало тяжело, а тело ударила мелкая дрожь. Подступивший к горлу ком и неприятная тяжесть внизу живота шли уже фоном.
Мигом развернувшись на стоявшего с вытянутой рукой в направлении моих друзей церковника, я рванул ублюдка к себе, за короткий миг выжигая своим даром его щит, а следом лицо, тело и конечности…
В следующее же мгновение, за каких-то несколько секунд поле боя затянул густой плотный чёрный дым, покрывая мраком абсолютно всё пространство вокруг.
— Кали, вытащи их! — бросил я, разворачивая свой взор на замешкавшихся вокруг меня разновидных тварей.
— Но господин… я никого не вижу… — растерянно бросила бесовка.
Зато всё прекрасно видел я. Походя разбросав в разные стороны всех замешкавшихся в кромешной тьме тварей на своём пути, я остановился над корчившимися на земле друзьями. Максим и Маша были в относительном порядке, хоть и остались без барьера, а вот Стёпа… Степа получил серьёзные ожоги и едва дышал!
Слёзы сами наворачивались на глазах от увиденного… внутри резкими скачками закипала какая-то нереальная, до этого испытываемая только раз в жизни первобытная ярость, ненависть и злоба. Хотелось нескончаемо крушить, жечь, рвать и… убивать!
— Вам пи*да. — развернувшись в сторону застывших неподвижно фанатиков сухо бросил я и разом прошил всех ублюдков роем вмиг созданных светлячков.
Последние больше не светились оранжевым светом, с вкраплениями бордового и чёрного. Теперь их и светлячками-то назвать было нельзя, потому как они были полностью чёрными, как окружающий дым. Но я их видел, чувствовал, и мог легко управлять, словно пальцами собственных рук.
Светлым не помог ни барьер, ни их сраная магия. Весь десяток одарённых врагов, вмиг превратился в испещрённых сквозными обугленными дырами кукол, синхронно рухнувших на асфальт спустя пару секунд.
Кали всё-таки вытащила моих ребят за пределы поля боя. Я же, приняв эту информацию, молча развернулся в сторону аномалии, из которой неиссякаемым потоком так и шли монстры. Следом, что есть мочи сжав правый кулак и до пульсирующей боли в мозгах напрягаясь, я широко замахнулся, отводя напитанную даром руку назад. В следующий миг, высвобождая из себя гигантский пласт энергии, я рванул этой самой рукой, нанося дистанционную оплеуху мерцающему разлому. Несмотря на то, что ничего умнее мне придумать не удалось, всё прекрасно сработало — аномалию сильно повело странной рябью в сторону, будто размазывая по пространству, после чего издав на всю округу мощный громкий хлопок, она наконец-то захлопнулась.
Развернувшись вправо, я обнаружил в полуметре от себя очередного зависнувшего в воздухе смертника, по всей видимости единственного выжившего из числа прибывших представителей Ордена.
— Я… тебя… помню, сучонок…! — выдавил он, несмотря на пережатое горло. — Надо было тебя ещё тогда в детстве удавить. Мерзкая погань…
Глаза мужчины горели зеленоватым светом и в отличие от всех окружающих, он меня неплохо видел. Я тоже узнал этого человека — церковник не только меня недавно допрашивал и был главным среди прибывших фанатиков, но и когда-то давным-давно, ещё в моём детстве, он заставил отпить меня из фляжки, в родном доме нашей деревни.
— Умри с этой мыслью. — буравя взглядом лицо врага промолвил я и уже было хотел его убить, но внезапно всё же решил задать пару вопросов. — Кто вас отправил? Имя, местоположение штаба…
— Ха-х-х-кха… — попытался рассмеяться мужчина мне в лицо, перебивая на полуслове, после чего ядовито процедил. — Ты — дьявольское отродие… ошибка мироздания… твоё место в аду, проклятая тварь…! Делай со мной всё что хочешь — я умру во славу света, но не выдам тебе и грамма полезной информации!
Что ж… чего-чего, а силы духа, судя по всему, этим фанатикам не занимать. Да и времени проверять его стойкость не было совсем.
— Да будет так. — кивнул я и отдал команду своим тёмным звёздочкам сожрать врага.
Наблюдая как пепел за пару мгновений исчезнувшего в небытие церковника смешивается с окружающим мраком, я закрыл глаза и усилием воли вернул миру свет.