— Сообщите мне, пожалуйста, господин генерал, кто у нас командует сейчас отделом антикоррупционной службы? — игнорируя его вопрос, перевёл я разговор в нужное мне русло.
— Генерал-полковник Лопырёв. — практически без заминки ответил собеседник.
— Вы ему тогда передайте, будьте добры, вот что: начальник полицейского участка номер шестьдесят семь, полковник Ларин, принимает взятки от аристократов и покрывает их тёмные делишки. Стоит организовать проверку этого персонажа. Ну а если наши службы и вновь продолжат демонстрировать свою импотенцию, то я могу, конечно, и всю работу за них сделать. Пусть только господин генерал позвонит, да попросит.
У меня, к слову, компромат на Ларина уже был и с учётом того, что мои бесы вдобавок установили прослушку и видеонаблюдение в его кабинете, пройдёт немного времени и информации станет ещё больше, так что здесь я отнюдь не блефовал.
— Сообщение передам, Ваша Светлость. — бодро ответил генерал, кажется едва сдерживаясь от того чтобы усмехнуться. Ещё бы, кто я такой и чем прославился среди местных спецслужб, он был просто обязан знать. — А что по Смирнову?
— Рядом со мной он. Никуда не убежит, не переживайте.
Положив трубку, я перевёл взгляд на Горелого, которого теперь надо привыкать называть Колей, раз уж сам того же попросил, и вздохнул:
— Нихера без меня не могут.
Сказанное, конечно же, было неправдой, но за время моей осознанной жизни в этом мире, порой именно такое впечатление у меня и складывалось.
Ждать пришлось довольно долго, не менее двух часов. За это время я успел узнать о том, что мои боевые товарищи успели скооперироваться после службы и организовать небольшой бизнес по продаже различной электроники.
— А Ваня где? — внезапно вспомнил я про Малыша.
— Тоже с нами. Но сейчас по делам в свою деревню укатил. На днях вернётся.
С бугаем после первого года службы и моего последующего награждения звездой Героя, ради которого меня и других отличившихся на неделю в качестве отпуска свозили в Москву, мы виделись редко. Даже низкоранговых одарённых не держат в рядовом составе пехоты, находя более разумное применение их способностям. Поэтому меня с моими талантами там тоже оставлять не пожелали.
В эту минуту дверь палаты распахнулась и наружу вышел мой старый знакомый — граф Пётр Иванович Озёрский, талантливейший лекарь, уже не раз спасавший не только мою жизнь и здоровье, но и моих друзей. В ту же секунду поднимаясь с места, я сделал шаг на встречу седоватому мужчине и широко улыбнулся, заглядывая ему в глаза:
— Рад вас видеть в добром здравии, Петр Иванович. Похоже, я опять у Вас в должниках.
— Пустое это всё, Ваша Светлость. — отмахнулся лекарь, оглядывая меня с лёгкой хитринкой во взгляде.
— Ну что Вы как чужой в самом деле… — наигранно вздохнул я. — Давайте уж лучше по старинке, по имени.
— Возмужал… вымахал! Первый раз тебя после службы вижу. — теперь уже он расплылся в улыбке и добавил. — Пошли пройдёмся, а то устал на месте стоять. — и отметив, что я тут же поравнялся с ним плечами, продолжил. — В общем, собрал я твоего товарища. Не буду врать, досталось ему прилично. Жить будет, скоро оклемается. Сейчас побудет под наблюдением врачей, потом ещё разок загляну. Так что можешь не переживать.
— Даже не знаю как и благодарить. — выдохнул я, до этой секунды ещё немного напряжённый ввиду царившей неизвестности.
То, что Вадим будет жить сомнений не вызывало. А вот сможет ли остаться на ногах… лекари, они ведь хоть и волшебники, но если опоздать, то тоже не всегда могут помочь. Хотя зная таланты моего старого знакомого — сомневаться было грех.
— Помогать нашим ветеранам я и «за спасибо» готов, а тебе и подавно. Так что не держи в голове. Лучше расскажи про себя. Я знаю, дар вернул. Громко твоя служба прошла, против плана нашего князя. — не сдержавшись хохотнул Пётр Иванович.
— Да уж… не то слово «громко».
Пришлось уважить графа и поведать историю восстановления своего дара. Озёрский, к слову, в подробности не вникал, а больше интересовался моим самочувствием в ту минуту и ощущениями, которые пришлось пережить. А что касалось его традиционного отказа от оплаты, то он всегда и со всеми был такой. Только вот этого человека Белорецкие очень ценили, и никогда про благодарность не забывали, впрочем, как и все остальные, кого он осчастливил своей помощью. Семья графа Озёрского жила в очень большом достатке.
— Это называется «Клин клином». — заключил лекарь. — Риск, конечно, был огромный… хотя вряд ли ты в ту секунду об этом думал. Но зато теперь тебе вряд ли когда-нибудь может грозить перенапряжение — манатоки, как бы это сказать… калёные… — усмехнулся собственному сравнению собеседник.