— Князь за столом ни с кем не флиртовал. Их сближение с Воронцовой очевидно, но на людях они ведут себя скромно. Сказать больше пока трудно, — задумчиво произнесла Светлицкая и добавила: — На меня он, впрочем, как и на всех остальных, внимания не обращал. Вежливо поприветствовал, и на этом всё.
— Поприветствовал? — удивлённо бросила женщина.
— Да, — коротко кивнула головой княжна. — Будто и не враги мы вовсе.
— Я бы на твоём месте себе не позволяла так обманываться, — неодобрительно качнув головой и прикрыв глаза, промолвила Мария. — Тёмные всегда отличались своей хитростью, коварством и жестокостью.
Следом, образовавшуюся тишину, во время которой обе присутствующие ненадолго погрузились в свои мысли, нарушила сама воспитатель.
— Может быть, есть что-то ещё?
— Да, конечно, сестра Мария, — с готовностью продолжила княжна. — Случился инцидент: трое молодых благородных парней, примерно нашего возраста, пытались навязать нам своё присутствие, одновременно с этим всячески демонстрируя неуважение к Черногвардейцеву. Не очень красиво себя вели на самом деле. В общем, Алексей оскорбления терпеть не стал и быстро перенёс конфликт за пределы ресторана.
— Детали?
— Из интересного… ну, во-первых, он их всех троих вместе взятых одновременно подавил телекинезом. Покинули зал они уже против своей воли.
— А во-вторых? — хмуро кивая на слова Светлицкой, будто бы старательно запоминая услышанное, не дала образоваться паузе женщина.
— А во-вторых, мне показалось, что он обрадовался произошедшему…
— Вот как. Стало быть, кулаки почесать любит?
— Возможно, — неуверенно повела плечом Виктория и следом же добавила: — А может, просто нашёл уважительную причину сбежать от нас под шумок.
— Драка, по-твоему, является уважительной причиной? — удивлённо вскинула брови Мария.
— В глазах большинства находившихся там девушек — он наверняка герой, — на свой лад ответила княжна.
— Сама какие выводы делаешь?
— Что он очень силён, — откровенно вздохнула девушка, плотно сжав губы.
— Что было дальше? — коротко и угрюмо кивнув на услышанное, продолжила допрос монахиня.
— Дальше было немного… веселее, что ли?
— В каком плане?
Рассказанная следом история о попытавшихся «сбежать» домой аристократках и о дальнейшей реакции на всё это княжны Воронцовой, в ресторане которой и проходила встреча, впервые за всё время заставили улыбнуться воспитательницу.
— Как бы ты поступила на её месте?
— Я бы не стала их сдерживать в своём желании, — на миг задумавшись, произнесла Виктория и следом продолжила свою мысль. — У Воронцовых целая сеть ресторанов в столице. Как вариант — добавила бы их всех в чёрный список внутри сети. Рано или поздно это бы ударило по репутации каждой — они ведь почти все любительницы таких заведений. Ну и, естественно, каждую бы запомнила: нам учиться вместе, и вариантов, как отомстить, не счесть. Но Анастасия, видимо, интриг не любит.
— Одобряешь? — слегка прищурилась монахиня.
— Просто немного её понимаю.
— И тебя не задели её слова, брошенные в общественный адрес?
— Нет, — качнула головой Светлицкая. — Я и не собиралась уходить. А она, сверкая молниями из глаз во время своей речи, ни разу не посмотрела на меня.
— И правда, после ухода тёмного вечер пошёл веселее, — хитро ухмыльнулась Мария, поглаживая по плечам бывшую ученицу.
— Расследование ожидаемо ничего не дало, дядя, — бросил я, сидя за столом в своём кабинете.
— Ещё даже сутки не прошли.
— Тоже верно. — кивнул я. — Но в любом случае, нам нужно отправляться в Тюмень, что-то говорить семьям погибших, организовывать похороны… компенсации начать выплачивать. В общем, этим голова сейчас забита.
— Это хорошо, — кивнул Святогор. — Но конкретно сейчас я бы на твоём месте подумал кое о чём ещё.
— …
— Ты, верно, не заметил, но в разговоре с этим Пожарским взял под собственную защиту этих троих уродов. Не знаю, чем ты думал… но ты хоть предполагаешь, что может произойти, если они вдруг неожиданно погибнут до утра?
— …
— …
Лицо дяди в эту минуту отражало крайнюю степень обеспокоенности, и неудивительно почему.
— Бл**ь… — на эмоциях бросил я, сдерживая желание пристукнуть кулаком по столу.
Вот так вот… одно неосторожно брошенное предложение — и можно моментально откатиться в силе настолько, что это будет в моём случае буквально смерти подобно. Потому как слабый Черногвардейцев — это мёртвый Черногвардейцев.
И сиди теперь да гадай: это всё произошло случайно или является тщательно спланированной операцией? Потому как, ответь я буквально капельку иначе — и смысла в этом всём останется крайне мало. И ведь нужно-то было всего лишь сказать, что «ни я, ни мои люди до утра этих аристократов убивать и калечить не будем», а не безмозгло обещать, что они будут живы до утра. Формулировки, мать их…