Порефлексировать на эту тему можно будет позже, а вот конкретно сейчас следует от размышлений спешно переходить к действиям.
«Боба, готовь портал. Будем вытаскивать их отсюда до завтра», — бросил я ментально и следом же вслух добавил:
— Наденьте им на лицо какие-нибудь тряпки, чтобы ничего увидеть не смогли.
Едва я отдал приказ, всё в доме одномоментно пришло в движение. Встал с места и я с дядей, направляясь из кабинета в холл своего таунхауса, где прямо на полу и лежали три связанных по рукам и ногам тела молодых аристократов, церемониться и миндальничать с которыми никто из нас не стал.
— Парни, вы барьер восстановили? — присев над одним из них и ущипнув барона за щиколотку, бросил я.
— Ай!
— А в чём дело? А ну быстро! — на этих словах я поднял глаза и коротко переглянулся с дядей.
Мысль о том, что неплохо бы вдобавок к этому поднять ещё и собственный групповой щит, пришла в наши головы одновременно.
Бабах!
Бабах-бабах!
Бабах-бабах-бабах!
Глава 8
Оказаться в центре взрыва почти десятка ракет — опыт, запоминающийся на всю жизнь. Причём каждый следующий раз всегда ощущался по-новому и дарил невероятно яркие и неповторимые ощущения. Правда, приятными их назвать очень трудно, и если бы кто-то у меня вдруг спросил, я бы с радостью отказался от любого участия в подобном экстремальном «аттракционе».
Схватив телекинезом все три туши несчастных аристократов, которых, будто бычков на заклание, отправили в мой дом, я, внимательно оглядывая каждого, тут же отдал приказ бесам вытащить всех нас из дома куда-нибудь подальше. Слава мирозданию, щит мы поднять успели, и с голов этих отбросов даже волос упасть не успел.
— И-и-и-и-и-и-и-и-и! — едва вся наша толпа оказалась в чужом доме, на весь холл раздался истеричный женский визг.
Все в пыли, с озлобленными хищными взглядами, мы бегло оглядывались по сторонам, стараясь быстро оценить обстановку.
«Е* вашу мать… Кали, Аластор…» — едва не взялся за голову я, узнавая лицо до сих пор что-то гневно верещавшей женщины. — «Ну почему именно сюда⁈»
«Простите, господин», — тут же повинился демон. — «Действовали впопыхах. Мы, кстати, установили всех уродов, осмелившихся на вас напасть. И сейчас за ними следим».
«В бой не вступать, только слежка», — ментально бросил я и вслух недовольно добавил:
— Да хватит орать! Не смотрим мы на тебя.
Елизавета Павловна, та, что Черкасова, поставленная по злой иронии судьбы или проделкам какого-то недоброжелателя одним из ведущих преподавателей моей группы, предстала перед нами в одном нижнем белье, стыдливо прикрывая руками самые сокровенные места. Девушка, по всей видимости, спокойно себе отдыхала вечером, наслаждаясь тишиной и уютом собственного дома, когда вдруг на улице стали раздаваться взрывы, а внутрь ворвалась толпа людей во главе со мной лично. Понять Черкасову, конечно, сейчас было больше, чем можно, но в виду случившегося уже с моим домом, мне было откровенно не до её визгов.
— Извращенец! Ненормальный!
— Может, уже хватит швыряться?
Елизавета разбила о наш никуда не девшийся групповой щит не одну вазу и кресло, и едва ли собиралась униматься, выбрасывая в нашу сторону ещё и огненные шары.
«Она опять в синеньких трусишках», — прыснула над ухом Кали, чем напомнила мне далёкие школьные годы и первую поездку в Москву. — «Любимый цвет, что ли?»
— Какого! Чёрта! Вы! Тут! Делаете⁈ — зарычала аристократка, будто взбесившаяся пантера.
Вместо ответа я подошёл к окну, мысленно досчитывая только что закончившиеся взрывы. Как оказалось, тот десяток упавших на мой дом ракет был всего лишь первой партией, тогда как после нашего спешного бегства из таунхауса на уже руины бывшего дома прилетело ещё более тридцати снарядов.
Вопросов в голове роилась куча, но первым из них был самый любопытный сейчас для меня — почему не сработало ПВО? Вариантов ответа на него виделось тоже невероятное множество: от личной воли императора, согласовавшего моё убийство, до подкупа либо убийства нёсших боевое дежурство расчётов. Другое в голову просто не лезло — наш посёлок был самым что ни на есть элитным и охраняемым. Здесь не стеснялась селить своих детей даже княжеская элита столицы, и помыслить о том, что кто-то посягнёт на один из местных домов, было трудно.