— Да, конечно-конечно, Алексей Михайлович!
— После этого жду обратную связь, будем обсуждать дальнейшее производство, — произнёс я и добавил: — Как там мои ребята?
— Учатся, работают… Не без проблем, конечно, но процесс идёт, — признался Зайцев, мельком оглядев названных. — Я думаю, мы вас не разочаруем.
Визиты на предприятия длились до конца оставшихся суток, а уже на утро была запланирована встреча с князем Белорецким.
Штаб ЧВК «Ратибор»
Медленно шагая по коридорам давным-давно самолично выкупленного здания, Зимин по-хозяйски внимательно оглядывал стены, двери и другие элементы внутренней отделки. Лицо генерала время от времени хмурилось, но вслух он предпочитал свои комментарии не высказывать — какой в этом прок, если начальника штаба и его зама всё равно нет рядом?
— Он здесь, Олег Валерьевич, — коротко бросил молодой офицер, открытой ладонью указывая на стоявшую перед ним дверь.
— Отворяй, — вздохнул Зимин и, едва это произошло, шагнул внутрь.
Находившийся в небольшом помещении парень тут же попытался подняться с койки, но генерал остановил его жестом и добавил:
— Не вставай, — и следом, заняв единственный имевшийся в комнате стул, низким грудным голосом произнёс: — Сынок, я сейчас очень спешу, поэтому постарайся без лишней воды поведать мне о двух вещах. Первая — это послание, которое мне передал Черногвардейцев. И вторая — мне нужно знать в мельчайших подробностях то, что случилось сегодня в МГУ.
Лежать в присутствии командующего Карпову, очевидно, было некомфортно, поэтому, заняв сидячее положение и на секунду задумавшись, молодой парень согласно кивнул и принялся вести доклад.
— А что касается послания, то всё просто, — подойдя к концу рассказа, хмуро бросил Михаил и, заглянув в глаза сидевшему напротив генералу, произнёс: — Он сказал передать, что, цитирую: «Советую прекратить все отношения с Пожарскими. Иначе ваша ЧВК будет уничтожена».
— Хм… вот как, — коротко улыбнулся Зимин на услышанное и, отметив обеспокоенный взгляд парня, спокойным голосом промолвил: — Знал бы ты, сынок, сколько раз за время существования нашей организации я слышал подобные угрозы… Впрочем, на этот раз действительно придётся отступить — император приказал нам оставить эти разборки, так мы и поступим.
В помещении на десяток секунд повисла тишина, во время которой военные просто молча буравили пустоту. Но затем лицо Карпова внезапно приняло осмысленный вид, а его взгляд сфокусировался на собеседнике.
— Разрешите вопрос, Олег Валерьевич?
— Разрешаю, — следом же вернулся в реальность и генерал.
— А полковник Дягилев и майор Шестаков, они разве не передали Вам всё вышесказанное?
— Не успели, — качнул головой Зимин и тут же добавил, понимая, что тайну из этого делать смысла никакого нет. — Они внезапно пропали.
— Понятно. Тогда искать их уже бесполезно, — сухо заключил парень, до этой минуты только догадывающийся о произошедшем.
— Как тебе первые дни в университете? — после приветствия первым начал разговор Евгений Константинович.
— Скучать не приходится, дядя Женя, — постарался улыбнуться я.
— Вот, а поступил бы в наш Тюменский университет — и жил бы себе сейчас очень спокойно, — Белорецкий, в отличие от меня, сейчас улыбался более чем охотно и даже пытался немного пошутить.
— Не думаю. Такие люди, как князь Пожарский, судя по тому, что я вижу, ни во что не ставят ни Вас, ни императора, — коротко вздохнул я и, наблюдая реакцию собеседника, непринуждённо добавил: — Всё то же самое происходило бы здесь, в Тюмени.
Князь, едва я закончил фразу, вмиг посерьёзнел и оглядел меня уже совсем другим взглядом.
— Это я сейчас немного не понял, Алексей. Что хочешь сказать?
— Всего лишь уточнить, — спокойно выдерживая взгляд оппонента, я продолжил: — Не так давно на вашей земле был уничтожен мой завод. Пострадали люди. Будет какая-то реакция у Тюмени или посмевшим атаковать эту землю врагам всё сойдёт с рук?
Белорецкий был явно недоволен форматом и тоном нашей беседы. И пусть его лицо снаружи и отражало абсолютное отсутствие эмоций, но я за время нашего знакомства уже успел узнать, что на самом деле творится за этой маской. Пылающее внутри холодное пламя отражалось в его глазах, и скрыть это было невозможно.